Хмель опьянения спадет

Как ни старайся Хохла ты вразумить,
В Европе он все равно другим не станет.
В ситуации, где важен ум и интеллект,
Он все равно будет думать своим  задом.

И на Руси, в былом величье давнем,
Завещано самим Мономахом свято:
Избегнуть участи, что Запад нам готовит,
Держаться в стороне от Лондона, Варшавы,
Парижа, и германских городов.

Иуды взор, хоть и не зрит,
Таит обман в душе надменной.
Поляк спесивый – хуже ****и,
А англичанин, друг на вид,
Предаст исподтишка мгновенно.

Один - француз, изящен и речист,
Другой - германец, с виду очень чист.
Но в сумраке, за их спиной чуть слышно,
Сталь финок блещет - зрелище зловеще.

Хохол, ты Украину довёл до лютой грани,
Хуже Ляхов рвёшь на части, ранишь.
Пламенем безжалостным сжигаешь,
Вслед Европе, слепо, гнать желаешь.
Бедную калеку гонишь на закланье.

Украинец, внемли: хмель опьянения спадет,
И горькое похмелье через год придет.
Средь пепелищ садов, крестов безмолвных рати,
Ты придешь в себя однажды выползешь на свет.
Оглянешься вокруг.… И вдруг поймешь, в прострации –
А тебя уж нет. Лишь эхо скорби, бездны глас.