Глубокие чувства

Туман ложится на речную гладь,
Как лёгкий саван, накрывая камыши.
По берегу, ступая на бревенчатую гать,
Парнишка с удочкой ореховой спешит.

Садится у воды под сенью одинокой ивы,
А рядом ставит вишни полный туесок.
На ветку вешает садок, сплетённый из крапивы,
И принимается распутывать на леске узелок.

Но, провозившись с нею четверть часа,
Он краем глаза начинает замечать,
Как из берёзовой котомки, раз за разом,
Вдруг стала вишня быстро пропадать.

И вот уже садок куда-то подевался,
И леска словно утекла из самых рук.
Над парнем будто кто-то издевался,
Пытаясь вывести усердно на испуг.

«Я, кажется, схожу уже с ума!» — в сердцах воскликнул он:
«Но как же так могло случиться?
Всё очень странно, будто сон.
Но и во сне такого не приснится!

А ну-ка ты, мерзавец, покажись!
Я не боюсь твоих дурацких шуток!»
— Слова его в тумане пронеслись.
В ответ лишь шелест камышей да гогот серых уток.

Но тут ноги его стремительно коснулась
Девчонка бледная, как снег, в рубашке голубой.
Игриво брызнула в лицо и улыбнулась,
Через мгновение исчезнув под водой.

А паренёк на берегу как вкопанный стоял,
Глазам не в состоянии поверить: «Вот так диво!»
И в его сердце огонёк затрепетал:
«Ах, как она бледна, изящна и красива...»

Русалок он не видел никогда.
Из года в год лишь слухи по народу расходились.
И говорили, что от них одна беда,
Мол, люди, их встречавшие, топились.

«Не может быть!» — он думал: «Это ерунда!
Такое милое прекрасное создание
Не будет зла чинить другому никогда.
Наверняка и ей не чуждо сострадание.

Я должен отыскать её в реке.
Не может же она так быстро скрыться! »
И он шагнул, следы оставив на песке,
В блестящую, но тёмную водицу.

Ушей его коснулся нежный голос,
Как будто флейта мелодичная звучала.
На старом пне, закручивая пальцем русый волос,
Русалка резво ножками качала.

«Куда же ты собрался, дурачок?
Не уж-то порешал меня искать?
Поди, удумал, словно рыбу, заарканить на крючок,
Чтобы на ярмарке в деревне показать?

Ну вот же я, поймай меня скорее.
Я даже не подумаю бежать.
Уж лучше стану я твоим трофеем,
Чем по ночам от одиночества страдать.

Мне горько плакать хочется всё время,
Я лишь сейчас с тобой, мой милый, весела.
Несу я на себе русалочье чудовищное бремя
С тех пор, как в этой речке умерла.

Мне хочется тепла, любви, прикосновений,
Чтобы нашёлся верный добрый друг,
Который боль в душе моей страдающей развеет,
Прогнав вовек мучительный недуг.»

И рыбачёк, растроганный печальными словами,
Блестя слезами на щеках, к ней подошёл.
За руки взял, глазами встретившись с глазами,
И понял, что любовь свою нашёл.

Весь день они кружились в бурной пляске,
Счастливые в траве густой валялись.
Кувшинки собирали в липкой ряске,
И весело у берега плескались.

А ночь влюблённые проплавали в реке.
Она ему показывала рыб невиданных доселе.
Его рука всегда была в её руке,
Что в толще бурных вод, что на песчаной мели.

И вот, когда рассвет сквозь тьму ночную приближался,
Она коснулась в поцелуе его губ.
В ответ ей мирно и счастливо улыбался
Давно окоченевший синий труп.