Эх, дороги... Назначенные перерождения

Иргали М. Хан / Irgali M. Khan(Хусаинов Иргалей Мурзахметович)
"Эх, Дороги…: Назначенные перерождения"
Психологическая мелодрама
23.04.2025 ©

Часть I
Прибытие

16 января 1965 года, суббота.Планета Земля.Южный Урал, Уральские Горы, хребет Ирандык. От хребта на запад - горные массивы Урала, на восток – степи, граничащие с Казахстаном, у восточного подножия хребта маленький городок.Крещенские Морозы начинают вступать в силу. Растущая Луна, четырнадцатый лунный день, восьмой Лунный Дом.

Я возвращался в очередную земную жизнь из странствий по Аду и Раю, кто бы знал, что меня ждёт. Меня всё время сопровождал, не знаю кто, не видимый моему взору, всегда болтал со мной, словно голос за кадром. Ивот ведь эта сволочь частенько говорила со мной моим голосом, с такой хамоватой манерой речи. А мне казалось, что я сам о себе рассказываю и беседую сам с собой, вот ведь как.
У ворот в земную жизнь стоял ушастый  отвратительный тип, изображая из себя Капельдинера, над воротами красовалась надпись «Весь мир — театр».
Капельдинер подтолкнул меня и заявил:
- Давай вали отсюда!
- Нет, я уж лучше обратно.
- Вали сказал, тебя там ждут, дятел.
- Можешь повежливее? Чебурашка!

Ворота отворились, и неведомая сила втянула в мир, в который я не хотел попасть.
Всё было грандиозно. Я провалился в тёмно-серую мглу, пространство вокруг меня становилось зернистым, постепенно превращаясь в симметричные остроугольные песчинки, они в свою очередь, упорядочивая своё движение, превращались в равномерные волнистые линии, линии собирались в пряди и переходили в форму спирали, окутываясь в приятное белое облако. Распадалось не только пространство вокруг меня, но и распадался я, вплетаясь в линии и пряди. И словно над головой разразилась грозовая молния со всем своим грохотом, вселяя в меня ужас.

В роддоме, в этот день я был единственным, кто родился, остальные наверняка отпуск взяли, ёлки-моталки, потому я и запомнился работникам роддома.
Акушерка, которая принимала роды, частенько рассказывала коллегам и знакомым:
- Мальчик в этот день родился, голосистый такой, орал, как резаный, словно требовал, мол, засуньте меня обратно, мне аж не по себе стало, блин.

Раскрою вам секрет, я ещё целый год орал, по поводу и без повода, респект настойчивости.
Переставал орать только тогда, когда мама брала меня на руки. Наши глаза встречались, я смотрел в мамины глаза, тонул в них и так успокаивался, что мне не нужен был ни Рай, ни Ад, к которым я успел приспособиться и никакой другой мир. У нас глаза, у мамы и у меня, были золотисто-жёлтого цвета, как у волков. Волчица и волчонок нашли друг друга. Пятый ребёнок в семье.
Причина ора была банальна, при переходе с одного мира в другой, сверкает молния и раскатывается жуткий гром, в этот миг, перед моими глазами проносятся все те жизни, которые я успел прожить в земной жизни, в Раю и в Аду. Хватит с меня путешествий и приключений!
Но это было ещё не всё, на этот раз я ещё успел увидеть при рождении свою будущую жизнь, и я понимал, что ничего не смогу в этой жизни изменить, вот это драма и в интервале между молнией и громом я в отчаянии воскликнул:
- Ну что за жизнь такая мне досталась?! Ну, зачем вы меня сюда отправили?!
Услышали меня только в Раю и в Аду, реакции тех, кто услышал, заслуживают внимания. Кто-то бесновался, кто-то радовался.
А кое-кто, молча и с грустью сопереживал,осознавая всю безвыходность из ситуации в которую пришлось по чьей-то воле мне угодить, от души ответил ему:
- Спасибо, Эрнест.
"Голос За Кадром", мой извечный попутчик катался со смеху, он ликовал, вот ведь какой вредина. Мне ведь придётся из всего этого выкручиваться, гад.

И вот, в момент рождения хаотично, потекли сюжеты из моей будущей жизни, просто видения, забегая вперёд скажу, они действительно случились.
Вот некоторые из них.
Импозантно одетый мужчина в расцвете лет и сил, с интеллектом и нравами ниже плинтуса из числа профессуры отыгрывался на мне:
- Я могу достичь твоих профессиональных способностей, я могу заново выучиться и смогу делать всё, что умеешь ты в своей профессии, а вот ты не сможешь достичь того, что я достиг. Вот я указал потолок, выше которого ты не поднимешься, ха-ха.
- Да я ТОПТАЛ твой Потолок.

В беседе с одним из представителей религии мне пришлось, с грустью в душе, его поправить, перефразируя Диогена:
- Верующих много, а Веры мало.

В школе одна из учительниц выдала мне на руки характеристику, для предъявления по месту требования, а там было примерно так:
"…Человек со средними способностями, мечтает…".
Прочитав сей документ, я воскликнул, гнусно матюкнувшись:
- Да иди ты к козе в т---ну!

Другая, учительница русского языка, озвучила своё мнение обо мне:
- У него талант.
Спустя многие годы, словно находясь перед ней, я произнёс:
- Спасибо Нина Ивановна, ангелочек вы мой!
В прежних жизнях я всегда был мужчиной. В этих приключениях мне пришлось сопровождать в боевом охранении караваны на Шёлковом Пути. Отправиться на борьбу с Римской Империей и расколоть его на Ватикан и Константинополь. Проживал припеваючи в Раю и совсем не просто в Аду. Там, в потустороннем мире,встречал всемирно известных людей – художников, учёных, композиторов, писателей, много их было. Вёл с ними беседы, и поверьте, не все они жили в Раю.
Вернёмся к этим историям попозже.
А пока о моём ПРИБЫТИИ - о моём детстве, с весёлыми и не очень сюжетами.
Весь мир на Земле 1965 года буквально кипел, вот некоторые события того времени.
Наш космонавт Алексей Леонов первым в мире вышел в открытый космос.
Тибет преобразовался в Тибетский Автономный Район в Китае.
Произошло одно из самых жестоких сражений войны во Вьетнаме в долине Йа-Дранг.
Мир падал в пропасть.

Ну а я что? Поорал и перестал. Детство как детство. Поселился в бревенчатом доме, с русской печкой и красным углом, высоким крыльцом и участком соток на десять, на окраине строящегося городка. Навалом живности - корова, телёнок с тёлкой, парочка индюков с выводком, собака на длинной цепи, кошка, сад-огород. Ну как вы и поняли, семья была многодетной.

ПОБЕГ!
Мне было годика три с половиной, я поссорился с мамой.
Мне кое-что не понравилось, отказался выполнять:
- Асай (мама) я не буду этого делать, не хочу, и не нравится!
- Не хочешь, заставим.
- Не заставите!
- А куда ты денешься, сынок?
- Я убегу и не вернусь!
- Ну…, так беги.

Сбежал… к бабушке (картасай)! Разгар лета. Она жила в двухэтажном одноподъездном доме, на этажах было по три квартиры, её трёх комнатная квартира была на втором, последней, всегда была рада видеть своих внуков и внучек.
Постучавшись в дверь, стал ждать, бабушка не спеша подошла к двери и спросила:
- Кто там?
- Это я картасай.
Дверь открылась, а я произнёс:
- Привет картасай, а я из дома убежал, навсегда.
Бабушка, мило улыбнувшись, произнесла:
- Проходи.

Частенько в детстве ночевал у бабушки, она занимала крохотную спальню, остальное – её младший сын, мой дядя. Спал я в её комнате на полу на не толстом матрасе, небольшой подушке и укрывался естественно одеялом. Все эти нехитрые принадлежности были сшиты из лоскутов разных расцветок тканей. Убранство в её комнате было спартанским – железная панцирная кровать, сундук и видавший виды табурет. Пять раз в день она проводила намаз, набожная, как и её муж, то бишь мой дед. Всегда из сундука доставала просроченную карамельку, которую я с удовольствием уплетал.
Перед пятым намазом бабушка стелила мне постель на полу, готовила свою постель, расстелив коврик для намаза и встав на колени, начинала произносить молитву. Это было нечто. Молитву она не произносила, она пела, любая молитва в Исламе, как бы не произносили, была песней. Под ритмы пентатоники я обязательно засыпал и спал ровным и глубоким сном. Перед самым рассветом я просыпался, бабушка занималась уже предрассветным намазом, те же неспешные ритмы и мелодичность наполняли мой мозг картинами бескрайних степей и яркими пейзажами альпийских лугов посреди уральских скальных массивов и горных речушек, я слышал и слушал музыку неведомого мне композитора. Вновь от этого засыпал. А проснувшись, меня всегда ждал завтрак с чаепитием с бабушкой на пару. Обычно блины и картошка. Бабушка всегда была одета в национальную башкирскую одежду, на ней всегда было много серебра – монет, колец, перстней, браслеты, в волосы всегда с утра вплетала в косы ленточку, напичканную серебряными монетами, в любые края её одежды и обуви также плотненько пришиты серебряные монеты, все платки по краям имели такие же монеты, нагрудник напоминал кольчугу, собранную из серебряных монет. Светлокожая, зеленоглазая, выглядела великолепно и статно.
Пару дней проведя у бабушки, забыв про все обиды, забыл о побеге, основательно соскучившись по дому и семье – вернулся.
Летел домой, словно на крыльях.
Мама встретила меня с недовольным видом и со всей строгостью спросила:
- Чё припёрся? Ты ж насовсем убежал.
Пропустив, её слова мимо ушей, побежал навестить друзей.Инцидент исчерпан!
Друзей детства было трое, собрались в палисаднике, в тени яблонь стоял стол, скамейка и пара дряблых табуреток. На столе вскрытая пачка махорки, там ещё оставалась половина легендарного табака. Переглянулись и все вдруг поняли, что надо скрутить цигарку и выкурить трубку мира.
- Чё, курнём? – предложил я.
- Да.
- Да, давай попробуем, – отозвался третий.
Дело было за малым – раздобыть спички и бумагу. Со спичками проблем не стало, спёрли на кухне, с бумагой была проблема, вот нету и всё, решили, что по дороге найдём. Дорога, точнее тропинка была не длинная, вела на край огорода, где росли огромные лопухи, под листьями лопухов сухо, не рос сорняк, была тень. Даа-а, в те времена деревья были высокими, лопухи огромными, а яблоки большими. А может мы были слишком мелкими? На тропинке валялся бумажный рубль, рыжий, глянцевый и красивый. Мы обрадовались – проблема с бумагой решилась сама собой. Довольные, расположились под лопухом, скрутилицигарку из рубля и махорки. Рубль тлел плохо, а махорка наоборот.
- Горло-то как дерёт, - произнёс друган.
- Ваще дышать трудно, - отозвался я.
У третьего - текли слёзы, не мог выдавить слово, только кивнул.Выкурив Рубль Мира, с лёгким головокружением отправились играть, с полной уверенностью, что курить противно, вредно и не вкусно.Зачем папы и дяди так издеваются над собой?
В мае следующего года родился младший брат. Роды начались поздно вечером, на террасе, посреди террасы висела с тусклым светом лампочка Ильича, под лампочкой стояла мама, а вокруг неё суетилась старшая сестра, приехала скорая и увезла в роддом. Утром, с отцом пошёл в роддом. В роддоме у окна второго этажа стояла мама и широко улыбаясь, показывала нам малыша, завёрнутого в пелёнку. Через день маму выписали. До трёх лет он не разговаривал, молчал как партизан. Секрет был прост – в семье одновременно говорили на двух языках.

Назначение.
1 сентября 1972 года. Солнечное и прохладное утро. Школьная линейка, первый звонок. Первоклашек, нарядных и одетых с иголочки, белые рубашечки у мальчиков, белые фартуки и белые манжеты на платьишках у девочек  начали разводить по классам. Первый "Б" класс, усадили за парту с девочкой в средней колонне в среднем ряду. В просторном классе, три колонны парт. Две колонны имели по семь парт, третья – шесть парт. Итого в классе было сорок человек. Классная руководительница на вид лет тридцати пяти, с алой помадой на губах, носик-курносик, тёмно-карие глаза,чёрные волосы, тщательно причёсанные, были собраны в кубышку на затылке – моя первая учительница, во всей красе.
В девочку, сидевшую со мной за одной партой, я безответно влюбился, моя первая любовь, не мог налюбоваться ей. Аккуратненькая короткая стрижка чёрных волос, с бантиком на макушке, чайного цвета глаза, светленькое и кругленькое личико, розоватые щёчки, когда улыбалась, то на них появлялись миленькие ямочки. Когда я её видел, то дыхание замирало, сердце начинало чаще биться, слова выговорить не мог. На всю жизнь осталась в моей памяти. После первого класса её перевели учиться в другую школу, больше никогда не встречал.
Способностей у меня не было никаких, круглый двоечник, были тройки по физкультуре, рисованию и пению. Как только более-менее освоил числа, то в дневнике дни месяца заполнил аж до сорок второго дня в месяце, так я доучился до зимних каникул. Стоял вопрос об оставлении меня на второй год в первом классе.
Произошло чудо. Сразу после каникул, 16 января умер мой дедушка, в мой день рождения. В тот денья вышел из своего тела и отправился в короткое путешествие. Из снежной и суровой зимы попал в лето, где в ущелье, высоко в горах Урала, между скалами протекает маленькая горная речушка без названия, на берегу речушки маленький белый домик, поодаль, у подножия скал растут низенькие пихты и ели. На небольшом валуне у берега сидел старик, к нему я отправился в путешествие. Это место, точка – перекрёсток моих прошлых и будущих жизней. Да, вы догадались – я встретился с самим собой, два человека, отрок и древний старец, один и тот же человек в двух ипостасях – Я Старший и Я Младший.
- Привет.
- Здравствуй.
Мы обнялись, в обнимку простояли около минуты, мы так давно самого себя или друг друга не видели.
- Для тебя есть новость, мой юный друг.
- Какая?
- Не спеши, давай вспомним нашу историю в райском саду, с одним америкосом.
- Там много было америкосов.
- С этим, который придумал термин "банановая республика", Уильям Портер.
- Да, он себе псевдоним взял Оливье Генри, а когда в тюряге сидел, где и появился этот знаменитый термин, там надзиратель был Оррин Генри, прославил себя и его одновременно.

Я помню ту встречу, прогуливаясь в саду под яркой и полной Луной, сад наполняли неназойливое пение птиц, легко дышалось. На открытой лужайке сада была беседка, там, в гордом молчании восседал молодой человек тридцати лет, симпатяга, с бравыми гусарскими усами. Подсел к нему, поприветствовали друг друга кивком головы.
Сказал ему:
- Твои рассказы будут переводить на разные языки,  снимать по ним фильмы и ежегодную премию в вашу честь назначили.
- Знаю, но мне от этого не легче.
- Я прочитал твои рассказы, я ваш поклонник и коллега.
Пожали друг другу руки, в знак признательности и уважения.
- Дорогой Генри, у меня к вам небольшой вопрос, можно?
- Валяйте.
- Вот в  "Дороги, которые мы выбираем", как бы мы выбираем, но потом вы заявили«Дело не в дорогах, которые мы выбираем, а в том, ЧТО внутри нас, заставляет выбирать наши дороги». Вот внутри нас ТОТ, который нам не принадлежит и ОН решает по какой дороге идти, а не "ЧТО", то есть СУЩЕСТВО некое, не сам человек решает, человек лишь обязан принять уготованную ему судьбу?
- Совершенно верно, коллега.
О. Генри таинственно улыбнувшись, предложил мне:
- А давайте сходим послушать симфонию "Манфред", дирижёром сегодня будет сам Пётр Ильич, там и мой тёзка будет, Шекспир.
-Охотно!
Когда мы вошли в концертный зал, симфония уже звучала. У меня глаза округлились, симфонический оркестр состоял из самых именитых музыкантов разных времён и народов, а слушатели один знаменитее другого, даже имена не буду называть. Я люблю эту симфонию, но в такой, да ещё в авторской интерпретации, волшебно, такое неповторимое удовольствие и удовлетворение от этой симфонии получил впервые.
По окончании концерта Пётр Ильич знаком дирижёра попросил внимания, зал притих, а он произнёс:
- А вас молодые люди попрошу дождаться меня в гостевом холле, да-да, вы оба, - указывая на меня и Генри.
В гостевом холле, в уютном уголке втроём пили чай. Пётр Ильич на редкость оказался разговорчивым, рассказывал нам разные истории. В какой-то момент он возмущённо произнёс:
- Обо мне пишут чёрте что, что я не понятно какой ориентации, полная чушь господа, я всего лишь раз засветился в подобном скандале и то из-за своей племянницы, которую подло обесчестил бездарный художник, горит сейчас в Аду, хотел его назвать Сукиным Сыном, но не хочу оскорблять его маму, милейшую барышню.
- Пётр Ильич, успокойтесь, все знают об этом, не стоит расстраиваться, - наперебой успокаивали его.
- Я о том, дорогой Уильям, что горе-художник сам выбрал дорогу, а она его привела в преисподнюю, ну вы понимаете, о чём я.
Надувшись чая и от души наболтавшись, разошлись.

Я Старший:
- Ну вот и вспомнили.
Я Младший:
- Да, приятно было, так к чему всё это.
- В тебе течёт кровь кочевников и горцев, тебе уготована судьба, ты её видел, при рождении.
- Да, в этой жизни приятного маловато.
- Твой, мой, наш дед умер, непростой был человек, берёг и хранил тебя, нас, вот свою эстафету передал тебе, извиняюсь, нам.
- Что сейчас изменится?
-Всё, но судьба нет.
- Как так?
- Эх… Дороги, за нас, тебя и меня, выбрали, назначили путь-дорожку, а мне с тобой исполнить НАЗНАЧЕНИЕ, вернёшься в наше тело, оно сейчас ни живое ни мёртвое, все думают, что ты, я, сплю. Но уже взрослым человеком, тело будет жить, развиваться, но в нём до гробовой доски будет жить взрослый человек. Когда тело очнётся, ты ощутишь всё в полной мере, все изменения. И да, этот "голос за кадром", не удаётся его рассмотреть, тот ещё Прохиндей, будь с ним осторожен, умудряется пробраться и в Рай и в Ад, не знаю, как ему это удаётся, вредный тип.

Открыл глаза, ко мне подошла мама:
- Мне показалось, что ты совсем не дышишь.
- Асай, а я сон видел красивый, я встретился во сне сам с собой, - улыбнулся я.
- Очень хорошо, идём чай пить.

В школе выяснилось, что я отлично читаю, пишу, справляюсь на ура с задачками по математике, словно просветление ко мне сошло. Потом многие люди говорили мне, что хватаю всё на лету.Стихи запоминал чуть ли не с первого прочтения, потому и не зубрил их дома, просто перед уроком или перед тем, как вызвать к доске, успевал разок другой пробежаться глазами по строкам. Вопрос о том, оставить на второй год или нет, отпал сам собой. В последний день учебного года мама сходила на родительское собрание и ей учительница вручила почётную грамоту, за успешное окончание её сыном первого класса. Мама была счастлива, сын не промах. Я был единственным ребёнком в семье, кому образование давалось на удивление легко.

Охотник 
Июнь месяц, 5928-й год от Сотворения Мира (420-й от Рождества Христова). Южный Урал. Юго-восточный район Башкирии.Тайга.
Я – охотник, полулежал, повязки на ранах набухли от крови, наложить новые травы и поменять повязки я уже не мог. Из последних сил прислонился плечом к дереву, я знал, что теряю сознание, если меня вовремя не найдут, то я умру, на смерть у меня есть все шансы, а моё тело съедят дикие звери, хотелось пить.Беспокоило только одно – успел до стойбища добраться мой друг или ещё нет? Чтобы оповеститьо беде. Враг, свалившийся неизвестно откуда на мою "голову" лежал поодаль, он без сознания от полученных ран и я знал, что он вряд ли выживет, если ему не помогут, я ему желал смерти, двигаться он уже не мог, он больше не опасен. Было очень больно, кружилась голова, как бы я ни силился, всё равно потерял сознание.
Очнулся в юрте, в полумраке, до слуха еле доносилось, словно из преисподней, горловое протяжное пение шамана, мне чудились невиданные существа, бредил. В воздухе стоял густой запах дымящейся полыни и вновь потерял сознание. Очнувшись в следующий раз, я себя чувствовал гораздо лучше, вот двигаться почему-то не мог, видать ещё не всё со мной в порядке, в юрте никого не было. Никак не мог понять, какое время суток. Мой нос учуял много запахов самых разных трав. Начал вспоминать, что случилось со мной и с моим другом за последние дни.
У нашего народа есть территория, большая территория,много природных ресурсов, на нашей территории – горы, леса, реки, озёра, встречаются крупные поселения, подобие Аркаима. Много районов, каждый район контролирует клан, в составе каждого клана – несколько родов. Мой клан – Тунгаур. Рядом с моим кланом проживали кланы Кипчак, Калмак, Сабай и ещё несколько. У каждого клана свои зимние и летние стойбища, у каждого рода летние лагеря – Яйляу. Каждый клан готовил воинов для сопровождения караванов Шёлкового Пути и на случай войны на дальних берегах. Все кланы кочевали по территории своего района. На тот момент у нас был "Союз Семи Кланов". Шёлковый Путь нам давал связи с другиминародами, шёл товарообмен от океана до океана. Каждый народ вносил свою лепту на содержание Шёлкового Пути.
Охотники - штучный товар, у каждого клана буквально три-четыре охотника, а то и того меньше. Каждый мужчина клана – воин, обучаться начинали с детства, при необходимости воин оставлял свою семью на попечение стариков, старших сыновей и отправлялся на службу или войну.
Мои золотисто-жёлтые глаза всматривались вдаль, моя волчья натура предчувствовала тревогу. За последние два месяца бесследно исчезли три охотника из двух кланов, это много, что-то не так. Бывало, пропадали охотники, но редко, кого загрыз дикий зверь, просто дикий зверь оказывался удачливее или ещё какие причины. Пару недель назад ушёл охотник, мой друг и как в воду канул, он был очень опытным и выносливым. Я собирался на его поиски.
Сосед, друг детства попросился  взять его с собой:
- Привет сосед, узнал, что собираешься поискать нашего уважаемого человека, хочу составить тебе компанию, возьмёшь?
- С радостью, вдвоём будет веселее, да и шансов найти будет больше, надеюсь, отыщем его.
- Что посоветуешь взять с собой, на лошадях или пешими отправимся?
- Экипировку возьми полностью, как на войну, не знаю, с чем придётся столкнуться, еды с расчётом на три дня, если придётся задержаться, раздобудем еды на месте, благо птиц и зверя в этом году много. Путь проложим от родника до родника на расстоянии одного дня, ночуем, отдыхаем, а с утречка вновь искать, примерно такой у меня план поисков. Коня с вечера подготовь.
- А в каком направлении будем искать, ты знаешь, следопыт из меня никакой.
- При мне он отправился в южном направлении, там тайга граничит со скалами, ручьёв и речушек много, я знаю этот район, знаю, где он обычно останавливается на отдых. Там есть ещё труднодоступные места, охотники редко туда заглядывают, если что и там придётся поискать.
- Когда отправляемся?
- Завтра утром, в сумерки перед рассветом, встречаемся здесь.
-Хорошо, до завтра, - друг пошёл готовиться на поиски.
Друг хорошо владел оружием, был отличным стрелком, но для охоты у него не хватало опыта. Вдвоём веселее и надёжнее. Я как любой другой мужчина нашего клана прошёл службу в сопровождении караванов, а охоте научил отец, между дел занимаюсь разведением скота – лошадей и овец, время от времени хожу на охоту, мне нравилось заниматься охотой, тогда я оставался один на один с Природой.
Два дня поисков ничего не дали, ни следов, ни намёка на его присутствие, странно всё это, словно в воздухе растворился, вызывало тревогу, а не простое беспокойство. Дошли до того места,где с лошадьми будет сложно передвигаться, оставили на лужайке, если лошади нас не дождутся, то они сами вернутся на стойбище, они к этому приучены. Было странным ещё одно обстоятельство – почти не было следов диких животных.
На третий день обнаружили след кабана. Всё бы хорошо, но за тем мы ещё обнаружили следы людей, это нас насторожило, здесь не должно быть так много людей, с другом мы насчитали девять разных следов.
Обратился к другу:
- Слышь,в этот район леса, изредка наведываются, и он старался сюда не сворачивать, я бы не насторожился, если бы были один или два разных следа, но чтобы девять, никак не укладывается в голове.
- Чё будем делать, как быть? – отозвался он.
Решили осторожно пойти по следам людей и когда мы поняли, что они должны быть неподалёку, решили подойти с подветренной стороны, к их возможной стоянке, как к хищнику. Картину, которую мы увидели, превзошла все наши ожидания. Мы с напарником поняли, что опоздали, людей мы увидели, раньше я их никогда не встречал, и одежда у них едва уловимо отличалась от нашей, одежды, которую носят люди, живущие на этой обширной территории, они только-только убили моего старого знакомого охотника, может минуту-другую назад. Я был в растерянности, одна моя часть гнала меня на неизвестных людей, чтобы отомстить за товарища, другая моя часть прятала меня, прижимала к земле, давая остыть от эмоций и принять какие-то другие решения. Теперь мне стало понятно, почему не было зверей, они держатся подальше от людей, они благоразумнее нас. Надо было что-то делать, нельзя всё так оставлять и просто уйти за помощью, эти незнакомые люди могут исчезнуть и найти будет их весьма сложно, а может и невозможно. Враги видимо поставили временную стоянку в этой таёжной глуши, по всей видимости, совсем не так давно и ненадолго. Опыт, полученный при сопровождении караванов, сейчас мне очень пригодился, ввязывались в кровавые стычки, с теми, кто грабили, охотились на караваны. Их, врагов было восемь, следы девятого человека оказались следами моего уже покойного теперь друга. Вели они себя спокойно, были уверены, что в эту глухомань никто в ближайшее время не сунется, знали бы они, как ошибаются, и, что их ждёт в ближайшее будущее, наверняка не были бы такими спокойными. Видать на то воля Создателя. Они были хорошо экипированы, с таким багажом на охоту не ходят, с таким багажом ходят на войну. Охотник выходит на охоту с максимальным вооружением согласно поставленной цели, слегка голодным, чтобы был интерес к охоте, не было повода лениться, и минимальным запасом еды, чтобы иметь причину быстрее вернуться домой, с добычей. У меня с напарником были по одному короткому копью, тесаку, по луку с колчаном, с полутора десятком стрел в каждой и по боевой сабле, немного веревки, немного кожи нарезанных, как короткие верёвки и совсем немного еды, медный сосуд обтянутый кожей для воды и приспособления для разведения огня – вся наша экипировка. Надо было торопиться, рано или поздно они поймут, что не одни и, что от нас ничего хорошего им не светит. Время близится к вечеру. Двое, охотник и воин, против восьмерых воинов – безумие, но попытаться стоит, им надо воздать должное. Отойдя на безопасное расстояние, и как можно меньше наследив, мы стали раздумывать, что и как делать. Раньше, когда я встречался с теперь уже убиенным охотником, то он мне рассказывал, где ставил охотничьи ямы, какой тропой удобнее идти в нужную сторону и как ориентироваться в этом районе леса. Мне повезло, я нашёл охотничью яму и чуть с напарником переделал на другие цели, на человека.
Обратился к другу:
- Нам надо разделиться, побродим вокруг, разузнать местность, что и как.
- Угу.
- Нас двое, надо убедить их, что нас не двое, а всего один человек и извлечь из этого максимальную выгоду, расходимся.
Нашёл звериную тропу, а на тропе нашёл притоптанную к земле ещё не сгнившую жердь, ствол упавшего поперёк тропы молодого деревца, привязал верёвку к нему и протянул верёвку вдоль тропы, насколько получилось и мог контролировать с того места тропу, после жерди вдавил в землю заточенные колья.
Встретившись в назначенном месте, я объяснил другу:
- Смысл моей затеи сводится к тому, что ближе к сумеркам мы должны подобраться ближе к стоянке этихмерзавцев, и ты должен моими стрелами намертво завалить двоих и бежать ко мне, во что бы то ни стало, надо вынудить этих шакалов погнаться за тобой, всех.
- Хорошо, а дальше как?
- Далее, тыбежишь до моего укрытия, добегаешь и на какое-то время исчезнуть из зрения врагов, а когдаублюдки приблизятся ко мне, получат ещё две  стрелы, но уже от меня, но чтобы думали, что от тебя, стрелы должны быть одинаковыми.
- Почему?
- Чтобы они не могли заподозрить, что нас двое, у нас принято, что стрелы для лука делает каждый сам для себя, так надёжнее. Если распознают, что стрелы отличаются, то сразу догадаются, что нас больше чем один.
- Ясно, а дальше-то что?
- Как только я завалю двоих, надеюсь,не промахнусь, ты должен показаться им на глаза, а я незаметно, другой тропой удрать и встречаемся у ручья.
- Мудрено как-то.
- Слухай дальше, у ручья мы должны будем расстаться, ты должен, что есть духу вниз по ручью бежать к нам в стойбище, за помощью, лошади, думаю уже ушли, а я, спрятавшись за ручьём, должен всадить хотя бы одну стрелу, насмерть, и увести их за собой по тропе.
- Ждём начало сумерек?
- Да, уже скоро, а пока – тише воды, ниже травы.
Плохая затея, очень плохая, если будет угодно Создателю, то получится, если нет, то подороже продадим свою жизнь. До селения далеко мы забрели, далеко. Ближе к сумеркам очень осторожно подкрались к стоянке неприятеля, каждый занял своё место, и напарник ждал условного сигнала, когда можно будет начинать. А они там,похоже, были уверены в своей безопасности. Когда я решил, что не слишком светло и не слишком темно, дал знак, а враги видимо решили поужинать, отличный у них ужин получился, ужин мы им окончательно испортили. Они были видны как на ладони. Мой напарник действительно оказался отличным стрелком. Первую стрелу он засадил одному в глаз и пробил голову насквозь, пока те ещё суетились, вторую вставил другому в горло, стрела аккурат вышибла шейные позвонки. Немного выждав, мой напарник обозначил себя врагам и пустился наутёк. До этого я предупредил его, что если он будет бежать, и если я увижу выпущенную врагами стрелу дам знать ему, чтобы он резко менял направление и всегда держал в поле зрения меня. Враги хоть и получили неожиданный сюрприз, но быстро пришли в себя, и вот везение – один остался у стоянки, а пятеро пустились в погоню. За всю беготню моего напарника враги выпустили в него четыре стрелы, я успевал дать условный сигнал - напарнику удалось избежать вражеских стрел. Их это взбесило, наверняка все они были отличными стрелками, а тут ничего не получалось. Как только мой друг исчез из их поле зрения, я выждал какое-то время и одну за другой выпустил две стрелы – одного на смерть, точно в сердце, а другого, потом уже выяснилось, я тяжело ранил в шею, он умер, не приходя в сознание. И я тоже пустился наутёк. Видать это вызвало у них ещё большее раздражение – один, убегает, да ещё и засаду устраивает, они купились на мою затею. Встретившись у ручья, мой напарник побежал по ручью, домой, в стойбище за помощью, а я, отойдя поодаль в укрытие и изрядно наследив за ручьём, стал дожидаться незваных гостей. Нам с напарником повезло ещё больше, неожиданно полил дождь. Но к ручью, по моему следу они не стали сразу спускаться, видимо поняли, что потеряли четверых и надо быть весьма осторожными, они думали, что если один раз осмелился устроить засаду, то может и повторить, они были близки к истине. Мне не было смысла сидеть и ждать, я вновь сломя голову стал убегать, наделав немало шума. Мне теперь не везло, они разделились, избавились от эмоций, и мои шансы выжить стали падать, видать эту местность они успели изучить, ещё до меня. Один из них стал преследовать меня по тропе, я рискнул, перепрыгнул через заточенные колья, колья после того как заточил, я обмазал грязью, чтобы не выделялись на тропе и не источали запах, добежал до конца верёвки и притаился. Возможно, преследовавший меня думал, что вновь буду выпускать стрелы, он ошибался. Хоть сумерки стали ещё гуще от дождя, всё равно мог различить место, где лежала жердь. Не дождавшись моих стрел, враг видимо решил, что я где-то далеко и припустил ещё быстрее, я вовремя дёрнул верёвку, бедолага,умирая, наверно успел осознать свою ошибку. Теперь против меня осталось трое. Один на стоянке и двое где-то поблизости. Они, двое, слышали шум на тропе. Загнать меня в определённое место, где я не смогу эффективно воспользоваться луком им будет просто, ничего не будет стоить разделаться со мной, у них не было выбора, у меня тоже. Такое будущее меня совсем не радовало, и я рискнул направиться к их стоянке. На какое-то время я их запутал, по их логике я должен был бежать сломя голову подальше от них, а в итоге делал всё наоборот. И,наверное их моё поведение привело к мысли, что я всё-таки не один, но было уже поздно, видать они это понимали, но не знали, где же находится второй, и ещё – они не знали с кем имеют дело, что можно от нас ещё ждать. Воспользоваться охотничьей ямой не получилось, туда мне их просто не получится заманить. Они стали ещё осторожнее, меня это не устраивало, можно сказать, совсем не радовало. Стало совсем темно, а костёр на стоянке враг не додумался погасить. Темень для меня очень выгодна и одновременно очень вредит, в темноте я могу наделать много шума, сам того не желая. Пока мои преследователи принимали решение,попусту тратили время.Я с другой сторону подкрался к их стоянке, внимание неприятеля на стоянке было занято сбором поклажи,чтобы можно было побыстрее свалить. Уйти и затеряться, он меня поздно обнаружил, с небольшого расстояния я всадил в него копьё, я его ранил, пришлось добить из лука, умирая, он наделал много шума. Оставшиеся неприятели теперь точно знали, где я, они сами выбрали место для стоянки и прекрасно знали, что и как делать, чтобы уничтожить меня, они совсем рядом, убежать не получится. Я погасил огонь и притаился. В сумерках, под дождём я едва смог различить силуэт врага и всадил в него одну за другой две стрелы, чтобы уж наверняка, достаточно было одной стрелы, потратил зря время, я это понял уже через мгновение. Возле моей головы глухо просвистела стрела. Оказалось, я ошибался, думая, что воины обычно охоту на врага затевают в паре, один страхует другого, есть ведущий и есть ведомый. Они поступили по-другому.Пока один добирался доменя с одной стороны, то второй подкрадывалсяс противоположной.Мне правильней было сделать один выстрел и развернуться со второй стрелой в другую сторону, но уж так получилось, ничего не поделаешь. Он, враг, кинулся ко мне, сделать ещё выстрел у меня не осталось времени, я бросил в него лук и выхватил саблю, было уже совсем темно. Теперь наши шансы выжить уровнялись, он напирал на меня, я едва успевал отбиваться, он меня застал врасплох. Думать и принимать решения, попросту не было времени, сердце лихорадочно колотилось, темно хоть "глаз выколи ". Я получал порезы один за другим, мне казалось, что мне вряд ли удастся выжить, я стал убегать, он не отставал и, мне вновь повезло, враг споткнулся и упал, я, развернувшись, теперь нападал на него, он отчаянно отбивался, получая лёгкие раны, теперь я себя чувствовал намного увереннее. Было чувство, что сама Земля помогала мне, что деревья, трава и животные были против незваных людей. С самого начало окружающий мир дал нам возможность насторожиться, свернуть в глухомань, найти следы врагов по следам кабана, пролившийся вовремя дождь, что стрела неприятеля прошла мимо меня, спутав глаз стрелка игрой теней и, как споткнулся и упал враг, зацепившись ногой за торчащий из земли корень дерева. Теперь я это ясно осознавал и был уверен, что с врагом я справлюсь, я не один, я у себя дома, на своей земле и всё вокруг против врага – моя земля. Но враг меня не испугался, напротив, стал ещё сильнее налегать на меня. Он меня хорошенько зацепил, а я в горячке даже не почувствовал и нанёс ему ответный удар, теперь мы оба были основательно поранены, всё сводилось к тому, кто быстрее потеряет силы, ждать смысла не было. Мы оба, словно в последний раз, кинулись друг на друга.Он мне нанёс серьёзную рану в плечо, а я ему всадил в область живота, от этой раны он должен будет очень скоро потерять силы, упасть и потерять сознание.Но он умудрился нанести мне удар по бедру, только после этого он свалился, я тоже упал и из последних сил отполз, стал заниматься своими ранами, надо было остановить кровь. До меня доносился стон медленно умирающего неприятеля, смотревшего мне в глаза, в сыром воздухе распространился запах крови. Мои золотисто-жёлтые глаза сверлили неприятеля, мой волчий взгляд потрошил его душу. Скоро на запах смерти начнут приходить дикие животные и начнут между собой делить трупы, а возможно ещё живых, но не способных защитить себя. Дух смерти и запах крови слишком сильный стимул для дикого зверя. Дождь прекратился, тучи расступились, обнажив звёзды на небе.
Мой друг добрался до стойбища, жители, хорошо вооружившись, и сев на лошадей отправились на место стоянки неприятелей. Следом за ними отправили несколько повозок. Они нашли меня, хоть я и оказался жив, но в сознание не возвращался, оказав мне первую помощь, меня оправили на повозке домой. Из всех врагов, последний оказался и самым живучим, его тоже забрали в селение, его вылечат, насколько это возможно и решат, что с ним делать. Меня поили настоями трав, меняли повязки, раскладывали вокруг тлеющие травы. Видать многие настои имели в своём составе снотворное действие, я больше спал, чем бодрствовал. Иногда приходил шаман и пел непонятную для меня песнь, от вибраций его горлового пения и дурманящего дыма трав я видел разные видения, существ, которые в наших лесах и горах не бывает, они,наверное, из какого-то другого, неведомого мне мира. После его посещения мне всегда становилось легко, словно я парил в воздухе, а не лежал.
Врага вылечили, допросили его с пристрастием, предварительно напоив его какими-то настоями трав, он им всё рассказал, что знал. А рассказал много интересного, но весьма неприятного содержания новости для нас и для других кланов. Очень сильный враг, которого наши племена называют римлянами. Их имперские амбиции не имели границ. Завоёвывая европейскую часть территорий, они планировали завоевать регион Уральского хребта, Семиречье и двигаться дальше, на территорию современной Монголии, Китая, Алтайского края, Приморского края. Они, римляне, ещё не высылали в наши края свои легионы, но провели много переговоров со многими племенами, готовых с ними сотрудничать, чтобы они подготовили плацдарм для новых завоеваний. Те племена отправляли подобие разведчиков на территорию Урала, они там с весны до осени должны были составлять подобие карт, для того чтобы могли себе проложить путь в горах, лесах, болотах, узнавали сколько селений, количество населения, короче узнавали всё, что можно узнать. Особый интерес у них вызывали охотники, охотники хорошо знали дороги, особенности кланов. После допроса отдали людям из клана, к которомупринадлежал охотник, которого он и его спутники хладнокровно убили. Как с ним поступят, будет только их делом. После этого пришлось созвать совет всех кланов, решили, как нам всем быть.

Живым или Мёртвым
Вне времени. Вне пространства. Преисподняя. Ад. Перед тем, как десантироваться туда, я стоял на границе миров со стороны земной части. Ворота, над воротами надпись "Ад пуст – все Бесы здесь". Перед воротами стоял тот же Капельдинер с кривой ухмылкой на лице.
Он явно, смакуя удовольствие, обратился ко мне:
- Помнишь, чё мне последний раз сказал, по ту сторону ворот?
Я ему не ответил, просто молча ждал, что будет дальше, я помнил.
Капельдинер напирал, решил поиздеваться надо мной:
- Сказал "Нет, я уж лучше обратно", ну так вот, добро пожаловать, дятел!
Я продолжал молчать. Оживился "голос за кадром", стал хихикать, мол, получил своё.
"Голос за кадром" произнёс моим голосом:
- Нельзя в таких местах говорить что ни попадя, обязательно сбудется.
Я ответил им:
- Достанете меня, я достану вас, то, что скажу здесь, то оно обязательно сбудется, поэтому, вы, ушлёпки, отворяйте ворота и будьте повежливее, дебилы.
Оба заткнулись, увидев колючий взгляд золотисто-жёлтых глаз, до них дошло, что они рискуют нажить себе неприятности.
У меня очередное НАЗНАЧЕНИЕ, достать ублюдков и воздать им должное, где бы они ни скрывались, живым буду я или мёртвым, не важно, я обязан исполнить назначенное мне судьбой.
Ворота отворились, и я десантировался в самое жерло Ада, там я должен найти и наказать этих нелюдей. Нелюди, любых мастей, частенько там скрываются, все те, кто продал душу. Поверьте, живут они там припеваючи. Пока проваливался туда, звучала музыка, композиция "Полёт Валькирий" от Рихарда Вагнера. Меня там явно не ждали.
Попадая в жерло, человек меняется, иногда эти изменения безвозвратны. Например, можно попасть молодым, а выйти глубоким старцем или попасть добрейшим типом, а выйти конченым мерзавцем, кстати, такие морфозы могут произойти и на Земле, примеров много. Время здесь отсутствует, как измерение, но много других измерений, их может быть три, девять и ещё какие-то, особо не пытался разобраться, да и смысла не было. Здесь всё не так, как на Земле или в Раю, или где-то ещё. Здесь только два типа сущностей, те, кто получает страдания и те, кто эти страдания обеспечивают. Иногда появляются, такие, как я, я тот, кто может причинить страдания, не только страдальцам, но и тем, кто обеспечивает страдания, либо кого-то вытащить на Землю, но это крайне редко, люди туда попадают по заслугам или по убеждению.
Забрёл в город Дворцов, да, там есть города. В этом городе только семь дворцов, на семь сущностей – Семи Смертных Грехов. Дворцы высоченные, громадные, надменные, с немыслимой обслугой.Улиц, привычных для нашего понимания нет. Дворцы образуют круг, площадь, в центре площади – ритуальный комплекс, для каких ритуалов знать не хочу. Находился там не долго, видеть меня там совсем не рады, ощутил на себе всю мерзость грехов и презрение ко мне, ушёл, решив, что там моих клиентов нет.
Продолжил передвигаться по пустыне, небо там необычное, оно не голубое, а серое, словно потолок, солнца там нет, там какой-то другой источник освещения. Передвигался в четырёх измерениях, глаза имеют здесь расширенный диапазон зрения, почти весь спектр света, как на Земле и более низкочастотные здесь, поэтому видно, то, что находится за строениями или другими препятствиями. В четырёх измерениях нет привычных  для человека направлений. Спереди, сзади, справа и слева не имеет никакого значения.Дорога может располагаться вертикально вниз или вверх и переходить в горизонтальные направления, заблудиться здесь ничего не стоит. В абсолютно открытой местностиможно спрятаться за комбинациями вертикальных и горизонтальных направлений. Путьот точки "А" до точки "Б" имеет намного больше вариантов, чем на Земле, сколько бы ни передвигался, время на путь не тратится. Неприятных сюрпризов можно ожидать, откуда угодно.
Моя цель – найти ублюдков, которые, так или иначе, наносили вред моим родственникам, не только ныне живущим, но и моим предкам. От их преступных действий не только мы лишались имущества, не только получали лишения и страдания. Они ещё виновны в том, что у меня не родились братья и сёстры, которые могли родиться. Они не только стреляли и уничтожали те поколения, как итог, уничтожали и будущие поколения, мой род и мой клан получили невосполнимые потери. Всё повторялось из поколения в поколения, как по спирали – это необходимо прекратить, живым или мёртвым я это исполню, прервать череду страданий.  Найду и разорву их, даже пепла не останется. Но никто не гарантирует, что будет легко, не будет лёгкой прогулкой, результат непредсказуемый.
Они почувствовали, что я отправился на охоту, кровавую охоту, знают, что я их найду. Только я не понимаю, на что они надеются или на кого. Моя волчья натура требует исполнение назначения.
Здесь, в Аду, как вы поняли, я уже бывал раньше, благодаря прохиндею, "голосу за кадром", ещё тот вредина, пристал, как банный лист, понятия не имею, как от него отделаться.
На средине пути наткнулся на домик, он одиноко стоял в пустыне. Обошёл вокруг домика, здесь ничего просто так не бывает. Верить здесь никому нельзя, в Аду каждый сам за себя, никаких обязательств, просто одни исполняют приказы другой, никакой отсебятины, чуть, что не так, можешь стать из поставщика мучений, в их потребителя. Зашёл, там никого не было. Послышались шаги и в домик зашли мужчина и женщина, улыбнулись мне, поприветствовали друг друга:
- Привет, располагайтесь, гостю не пристало стоять посреди жилья.
- Добрый день, спасибо, я здесь случайно.
Верить здесь нельзя даже своим глазам, кто угодно может принять облик кого угодно. Я не проявлял эмоций, не мог распознать, кто скрывается под масками мужчины и женщины.
Женщина улыбнулась и предложила:
- А давайте чай попьём, хотите?
- Не откажусь.
Началась суета у плиты. Мужчина присел на стул напротив меня и с любопытством разглядывал.
И неожиданно сказал:
- Похоже, вы прибыли издалека, вооружённый чуть ли не до зубов, кого ищете? И как вам удалось сюда прибыть, у нас не выдают грин-карты и другие визы.
- Да есть кой-какие связи, - ответил я.
Я не верил ему, он не верил мне, так не может продолжаться долго.
- А вот и чай, - сказала хозяйка, ставя на стол чашку с блюдечком, - Угощайтесь.
Допив чай и поблагодарив, спросил о тех, за кем я сюда прибыл, назвав их имена, за тем спросил их прямо:
- Вы знаете, где они находятся? Вы бы облегчили мои поиски. У меня к ним есть предложение, от которого невозможно отказаться.
Они изменились в лице, растерянно молчали, не зная, что делать дальше, попытались сбежать, я им не дал такой возможности. Теперь я понимал, что  знают, за кем пришёл, и где они находятся.
- Маски скинули бы, не притворяйтесь людьми, и не вынуждайте меня делать то, чего не хочу, - попросил я, как можно вежливее.
Они оказались, как я и предполагал мелкими пакостниками, типа бесов. Говорить не хотели, врали, изворачивались, пускали слёзы…
Мне надоело смотреть бездарный спектакль, поставил им условие:
- Либо вы мне всё говорите, либо я приму меры, вы знаете мои возможности и средства, меня невозможно убить, я и так сейчас мёртвый, душа в надёжном месте, он вам не по зубам, есть ещё кое-что, сдаёте их мне с потрохами или в потроха превращу вас.
Рассказали мне всё, где прячутся, какие меры приняли, к кому ходили с просьбой о помощи и защите, они ждали меня и дрожали, с тех пор, как я сюда десантировался. Эти мелкие твари не имеют ничего святого по природе своей, продадут и предадут кого угодно.
Выслушав их внимательно и задав ещё несколько вопросов, я произнёс:
- Хорошо, касатики мои, теперь вы отведёте меня к ним тайными тропами, попытаетесь слинять, то я свои угрозы превращу в действия, от вас мокрого места не останется.
Привели они меня в весьма живописное место, да, жили эти мрази на широкую ногу.
Вы бы видели их удивлённые лица, когда я предстал перед их взорами, они понимали, чем всё кончится, убить мёртвого надо уметь, а я умел.
Обратился к проводникам с просьбой:
- Касатики, теперь уходите, вам нельзя это видеть, кошмары будут долго сниться.
Чтобы вы поняли меня, вы видели когда-нибудь фильм "Вавилон 5"? Там есть сюжет, где Тени расправились с послом Кошем на станции "Вавилон 5", Коши и Тени бессмертны, вот примерно так и я расправился с этими. Возмездие настигло, с ними покончено раз и навсегда, сверкнув золотисто-жёлтыми глазами, отправилсяобратно, на Землю.
У ворот стоял Капельдинер, над воротами красовалась надпись "Весь Мир – Театр", на этот раз он был молчалив, опасался и правильно делал, что опасался, помалкивал и "голос за кадром".
Экзекуция с перерождением повторилась.

Продолжение следует..
Мой канал в Телеграм:
https://t.me/Irgali_M_Khan

Психологическая мелодрама
23.04.2025 ©