Оковы Земли. Фантастическая повесть. 7

    Да, безусловно это была его Дженни. Он узнал бы ее среди тысяч, да что там - среди миллионов девушек: эти длинные рыжие волосы, большие карие глаза, маленький рот с чувственными губами и черная родинка на левом виске (как все-таки точно поставили его кресло!), все это не оставляло никакого сомнения. Несколько непривычно было видеть на ее стройной фигуре военную форму, но она даже шла ей. Впрочем, на Дженни смотрелась великолепно любая одежда, неуловимым образом подчеркивая ее женственность. От волнения у Алекса выступили на глазах слезы, и он часто заморгал, смахнул их ресницами. Он напряженно ждал первого слова, которое скажет эта такая незнакомая, но самая родная для него женщина.
    А Дженни вошла в кабинет и, обращаясь к Слоумеру, сказала:
    - Господин генерал, лейтенант Дженни Блэк по вашему приказанию прибыла.
    Алекс закрыл глаза. Сомнений быть не могло - это была ОНА.
    - Вольно, Дженни, - сказал генерал и вышел из-за стола. Сразу было видно, что
    он испытывает к Дженни симпатию. Алекс тут же вспомнил, что все мужчины после первого же знакомства с ней, сразу становились ее кавалерами. Они оставались ими даже после того, как Дженни веселой доброй шуткой отклоняла все их ухаживания. Дженни обладала редчайшим даром, которым обладают немногие женщин - она умела дружить с мужчинами.
    - У меня для вас, Дженни, радостное известие. Мы не хотели говорить вам раньше времени, но сейчас я могу сказать...
    - Алекс вернулся? - восторженным шепотом спросила она. Генерал кивнул и показал рукой на кресло, в котором сидел Алекс Блэк.
    В последствии Алекс Блэк так и не мог вспомнить, как вскочил и как преодолел те несколько шагов, отделявших его от Дженни. Он очнулся только тогда, когда осознал, что его руки крепко обнимают ее за плечи, а лицо утонуло в густой волне струящихся рыжих волос. Он вдыхал запах ее волос, который смешивался в его сознании с гарью расплавленного металла, оставшегося в памяти после гибели спортивного катера серии «Дженни», и плакал; слишком много потрясений преподнесли ему последние несколько дней.
    - Алекс и Дженни Блэк, - как сквозь сон услышал Алекс голос Слоумера, - вы очень хорошо поработали, даю вам три дня отпуска. Полковник Лэридж, проводите их к себе.
    Снова были лифты, длинные коридоры были какие-то проверки, все это вновь зачисленный на службу полковник запомнил плохо, он твердо был уверен только в одном: что ни на мгновение не выпускал ладони Дженни.
    Но вот, наконец, и дверь их отсека, которую Лэридж открыл своей карточкой.
    - Поздравляю вас, молодожены, - сказал он, улыбнулся и захлопнул дверь.
    Алекс и Дженни подошли к дивану и сели, глядя друг другу в глаза. Тут же раздалось негромкое жужжание и Б.Р.-218 Э.У. тихо подкатил к ним на своих колесах из мягкого пластика.
    - Может быть, вам что-нибудь принести выпить?  -  загудел он, - чай, кофе или  вишневый сок? Должен вас предупредить, что вишневый сок из концентратов, поэтому я рекомендовал бы вам заказать чай.
    Алекс и Дженни переглянулись и засмеялись. Вместе, разом, как смеялись когда-то очень давно. Алекс подумал, что смех Дженни похож на звон серебряного колокольчика. Сам он, правда, никогда не слышал, как звенит серебряный колокольчик, но читал об этом в старинных книгах, и теперь ему подумалось, что он должен был звенеть именно так.
    - А старина БР. совсем не изменился, все также любит давать наставления и поучать, - сказал, улыбаясь, Алекс.
    - Да, я в прошлом году заменила ему аккумуляторы, и теперь он снова такой же энергичный, как перед твоим отлетом.
    - Вам что-нибудь нужно? - снова загудел робот, услышав свое имя.
    - Знаешь, принеси-ка нам шампанского, - озорно улыбнувшись, ответила Дженни. Я думаю, сегодня самое время выпить шампанского. Ты помнишь, в тот день, когда ты стартовал на Планету Падающих Шишек, мы пошли и купили в “Каролине” бутылку коллекционного шампанского. Оно стоило двух моих жалований. Я хранила эту бутылку пять лет, до твоего возвращения. Теперь мы можем ее откупорить. 
    - Как мысли грустные к тебе придут, откупори шампанского бутылку, иль перечти «Женитьбу Фигаро», - процитировала вдруг, Дженни, - эти же слова Пушкина подходят и к радостным событиям. Во всяком случае, все, что касается первой части. 
    Алекс закивал головой, делая вид, что все помнит. На самом деле, сердце его пронзила острая игла боли, когда он подумал о том, что в прошлый раз (нет, не другая, а именно эта Дженни) так и не долетела до Луны, обретя свой покой где-то между осколками холодных метеоритов.
    - Я все помню, Дженни, - задумчиво проговорил он, принимая из рук робота серебряный, доставшийся ему еще от дедушки, поднос с бутылкой и двумя хрустальными бокалами.
    Хлопнула пробка и золотистый напиток полился в бокалы, пенясь и шипя пузырьками. А рядом стоял их верный робот, держа на сгибе металлической руки белое полотенце как заправский официант.
    - За твое возвращение, - тихо сказала Дженни.
    - За твое возвращение, - словно эхо ответил Алекс.
    Дженни улыбнулась ему, они оба выпили до дна, а потом, не сговариваясь, бросили бокалы на пол.
    - На счастье, - тряхнув головой, сказала Дженни.
    - На счастье, - улыбнулся Алекс.
    Робот недовольно загудел, словно старый дворецкий, и стал подбирать с осколки стекла, но они его уже не слышали. Они потянулись друг к другу и их губы встретились, словно бутоны тюльпанов, качающихся под жарким летним солнцем. Алекс подхватил Дженни на руки и отнес на кровать. Он сделал широкий взмах руками над собой, и вокруг кровати образовалась тонкая, почти неразличимая глазу прозрачная сфера. Она искрилась, играла и переливалась словно радуга.
    - Как красиво, - загадочно улыбаясь, сказала Дженни.
    - Это для тебя, - ответил Алекс, - и для меня тоже, подумав, добавил он. Он был уверен, что все происходящее в квартире фиксируется на пленку, и не хотел, чтобы за ними подглядывали. Дело в том, что сквозь этот купол не могли пройти ни ультрафиолетовые, ни тепловые, ни рентгеновские лучи.
    Тело Дженни было упругим, сильным и прохладным как камень-голыш, который долгие года лизало море, а затем вынесло на прибрежный песок. Алекс не удержался и коснулся кончиком языка груди Дженни. Она была чуточку соленой. Дженни растрепала ему волосы, как делала всегда, когда ласкалась.
    - Я немного отвыкла от тебя, - тихо сказала она, - будь, пожалуйста, нежным.
    Алекс кивнул, и ласково обнял ее.
    Дженни вскрикнула только раз, когда он входил в нее, а потом все ее тело ожило и стало похожим на морские волны, качающие на своих гребнях рыбачью лодку. 
    - Милый, - прошептала Дженни. 
    Тело ее забилось в конвульсиях экстаза и вскоре обмякло.
Потом они долго лежали обнявшись, и Алекс рассказывал ей про свой полет, про задание, которое он якобы получил, и про прекрасную Планету Падающих Шишек. Дженни слушала восхищенно, не перебивая, так, как умела слушать только она. Сердце ее билось то быстрее, то медленнее, словно волшебный метроном, чутко отслеживающий ритм повествование Алекса. Когда он закончил, она сказала:
    - Как бы я хотела жить на такой планете с тобой. И еще – с нашим сыном.
    - С нашим сыном? - Переспросил Алекс, и все его тело напряглось, как у мангуста перед броском на кобру. Он даже перестал дышать.
    - Ну да, конечно, - Дженни потерлась носом о его плечо, - у нас ведь обязательно будет сын, так похожий на тебя! Что с тобой, милый? Почему так сильно стало биться твое сердце?
    - Просто я немного устал. Все-таки пять лет прожить на чужой планете - не шутка, - ответил Алекс, чувствуя, как расправляются скованные тревогой мышцы.   
    - Спи мой хороший, - поцеловав его в плечо, нежно сказала Дженни.
    - А ты?
    - И я буду спать, - зевнув, ответила Дженни и стала устраиваться возле него, словно пушистая кошечка.
    Уже через десять минут спала. Дженни всегда засыпала быстро и спала крепко. Она была жаворонком - рано ложилась, крепко спала и рано вставала. Алекс ласково гладил Дженни по голове, купая пальцы в густых тяжелых волосах.

                *
               Картинка из Интернета.