Хотел сказать, да горло пересохло

Хотел сказать, да горло пересохло,
И в голове лишь ветер-ветерок.
Слова застряли, словно в поле оха,
И вырваться не могут между строк.

Я думал, речь моя – как меч булатный,
Разрубит страх, сомнения развеет.
Но пред тобой я – лист осенний, смятый,
И сердце робкое от холода немеет.

Вчера еще, в мечтах своих бескрайних,
Я был героем, рыцарем отважным.
Сегодня же – лишь тень в аллеях дальних,
С надеждой глупой, но такой мне важной.

И снова вижу локоны златые,
И взгляд, что словно солнце, ослепляет.
И все слова, что были золотые,
Вдруг превращаются в пепел, улетают.

Я знаю, ты смеешься надо мною,
Над этой робостью, над этой немотой.
Но что поделать, если пред тобою
Я становлюсь совсем-совсем другой?

И только на портрете, в тишине,
Я смел и дерзок, полон откровений.
Там говорю о чувствах, как во сне,
И жду ответа, полн надежд и рвений.

Но вот ты здесь, живая, предо мною,
И мир вокруг вдруг замирает вмиг.
И я готов, забыв про все былое,
Сказать тебе… Но снова только крик

Застрял в груди, и губы шепчут что-то,
Бессвязное, нелепое, пустое.
И снова я – лишь жалкая банкнота,
Что выброшена ветром на мостовую.

Но что-то изменилось в этот раз,
В твоих глазах я вижу не насмешку.
И тихий шепот, словно нежный глас,
Срывается с губ, словно с небес подвеску.

И в этот миг, под сумраком заката,
Я понимаю – все не зря, не тщетно.
Любовь моя, как вечная расплата,
Принята тобой… И это безответно.