Гия Канчели Стикс. Вижу так

I. Раскалываются под громом горы
        Надвое,
             Натрое,
Пиками небо прокалывая.
А небо твёрдое.
              Железное небо.

Но ветвь – каштановый неопытный росток,
Он из нутра расколотой горы
     Наверх!
Он разрастается и ветви отпускает новые!
И он уже Каштан – большой, уверенный и гордый,
Он выше, выше, выше, выше,
               
                Выше!

А небо твёрдое. Железное небо.

II. Ломается крона. С треском.
    Каштан крошится. Больно ему,            Каштану – большому, уверенному, гордому!
    И падает он, Каштан,
    С Грохотом    падает.


III. Вихрь поднимается бешеный,
      С пылью песок закручивая –
      Стихийное rondo вертится,
                крутится,
                крутится, верится,
                вертится,         вертится!..
                Рассыпается.
                Для тишины.

IV.  Сквозь Лунного с Солнечным гнёзд
      решето    рассыпались зёрна пшена.
      Тёмная тишина
      И пуантильность звёзд.

      Вспышки падают в пропасть,
      Alleluia  поют –
      Поют Херувимы на хорах.
      Мёртвые восстают.

      Но вместо Архангельской tuba mirum –
Вопль отчаянный, человеческий вопль...
Надрывный, как гнущаяся рапира
Тонкий – человеческий.

Он хочет Туда, он в Эдемы хочет,
А снизу кипящая лава клокочет.

Но вдруг у него появились крылья
Природы Ангельской, Ангельского инстинкта,
Летит Душа,
Как чистая квинта
Летит Душа...

V.  В розовой дымке
     Пастуший рожок.
     Он агнцев пасёт, пастух.

                Прыжок!

 VI. Бешеный конь,
      Чёрный, как смоль,
      Скачет!
      Гривой сметает крылья Души!
      Погоди, не спеши,
      На мираж не ведись,
      Остановись.

Пастуший рожок в розовой дымке,
Пастуший рожок...


VII.

Река.
Она и ужас, и беда,
Она из ниоткуда в никуда,
Из никуда и снова в ниоткуда.

Плывёт одна прозрачная Душа
Плывёт неторопливо, неспеша,
Пастух в тумане не пасёт стада.
Лишь лодка и стоячая вода.