Искушение Арканов. Глава2. Моргана

Искушение Арканов. Глава2. Моргана

Она стояла в полумраке, словно сама была соткана из теней и пламени. Волосы — длинные, тяжёлые, цвета расплавленного золота на закате — струились по её обнажённым плечам, мерцая в призрачном свете, будто каждая прядь жила своей жизнью.

Их движения были медленными, плавными, как дыхание огня.
Она не просто смотрела на Лукаса — её взгляд втягивал его, обнажая каждый нерв.
Моргана.
Имя, которое вспыхнуло в его сознании без подсказки, как шёпот, однажды услышанный во сне.

Пространство вокруг словно отступило, исчезло, оставив лишь её — тело, взгляд, дыхание. Она была не просто женщиной.
Она была желанием, запретом, стихией, заключённой в человеческой форме.Моргана подходила медленно, мягко, почти лениво, как кошка, уверенная в своей власти.

— Ты выбрал, — произнесла она, голосом, в котором шелестел бархат и звучал колокол. — Даже не осознавая этого.

Он не мог говорить.
Слова застряли где-то в груди.
 Всё, что осталось — это тело, обнажённое перед ней, как на ладони, и дрожащая уверенность: он принадлежит ей.
Не разумом — плотью.
Не мыслями — чем-то глубже, древнее.
Моргана подняла руку и легко, почти лениво, коснулась его ключицы. Её пальцы были тёплыми, но в прикосновении чувствовался ток — как если бы он касался живой молнии.
Там, где она провела, по коже остался след — не ожог, нет.
Напоминание. Метка. Обещание.

— Ты чувствуешь это? — прошептала она, обводя его плечо кончиком ногтя. — Не бойся. Я — то, чего ты всегда хотел, но боялся назвать.

Она подошла ближе, её дыхание касалось его шеи.
Аромат — смесь жасмина, мускуса и чего-то дикого, неземного — ударил в голову. Он затуманивал мысли, делал невозможным что-либо, кроме желания.
Её губы, алые, как вино, скользнули к его уху.
— Хочешь меня? — Голос был почти лаской.

Он не ответил.
Ответ уже был в теле — в дыхании, в учащённом пульсе, в том, как пальцы судорожно сжались в воздухе. Он тянулся к ней — не мог не тянуться. Моргана отступила на шаг и с улыбкой сбросила с плеч прозрачную ткань, будто не одежду, а иллюзию, оставляя своё тело в свете, как произведение искусства. Она была совершенна, но не холодно-идеальной — живой, тёплой, сокровенной.

— Ты — игрок, — сказала она, подходя вплотную. — Но теперь играю я.

Он коснулся её.
Пальцы скользнули по линии её бедра, по мягкому изгибу талии, по коже, гладкой и живой.
Моргана вздрогнула, но не отступила.
Она ответила — выгибаясь, впуская его прикосновения, направляя их. Их тела двигались в одном ритме, словно они уже много раз были здесь, вместе, в этой темноте, где нет времени, только желания.

Их поцелуй был не просто страстью.
Он был заклятием, которое запечатывало сделку. Он чувствовал, как уходит в неё — глубже, чем может дойти тело, — и как она растворяется в нём, проникая в кровь, в кости, в сны. Вкус её губ был горько-сладким, как вино, от которого теряешь контроль.

Она обвила его, затягивая, не давая отдышаться, и в какой-то миг он перестал понимать, где кончается он, и начинается она.
Но затем — вспышка.

Темнота взорвалась светом, как если бы их поцелуй пробудил нечто большее. Мир завихрился. Пространство дрогнуло, ломаясь, как стекло. Её тело растворялось в воздухе, как дым, её волосы исчезали последними, вспыхнув пламенем и угаснув.

Моргана исчезла.
Остался только её голос, шепчущий в сердце:
"Ты — теперь часть игры."

Лукас очнулся в незнакомой комнате, с дрожащими пальцами и сухими губами. Воздух ещё хранил её запах.
На его груди — тонкая, еле заметная метка.
Похоже на ожог, но не болит.
Это была не фантазия.
Это было начало.
Это не был сон.
Это была реальность, которую он уже не мог изменить.