Оковы Земли. Фантастическая повесть. 5

            Глава третья.

    Непродолжительный полет до Луны прошел без происшествий. «Родригес» разогнался, взял курс на Луну и выстрелил в космос. И снова, как много лет назад, космический корабль нырнул в подпространство, сокращая, тем самым, такое далекое по прямой расстояние.
    За несколько десятков лет, проведенных на Планете Падающих Шишек, Алекс уже успел отвыкнуть от перегрузок, и они тяготили его. Алекс вздохнул, сделал свое тело невесомым и спокойно разлегся в кресле, позволяя телу самому думать, сравнивать, ощущать. Сейчас, когда впервые за множество лет, Алекс летел не звездолетчиком, а пассажиром, он чувствовал, что совсем не нужен этому космическому кораблю, и это ему не нравилось. Он представил себе «Родригес» парусником, а себя - аквалангистом, прицепившемся под водой к его длинному гладкому килю. Парусник все плыл и плыл вперед, рассекая волны, и от воли Алекса Блэка совсем ничего не зависело. Он не мог ни затормозить, ни повернуть корабль в обратную сторону. Оставалось только ждать, что он и решил сделать. Алекс закрыл глаза и расслабился. Внезапно все его тело сделалось ватным и непослушным. Он понял, что не может шевельнуть ни рукой, ни ногой. Очень захотелось спать. У него внутри тревожно зазвонил колокольчик и его чуткий мозг попытался справиться со сном, но очень скоро отключился и он. И тогда Алекс Блэк потерял сознание.
    Через несколько минут в его каюте бесшумно отворилась дверь, и в нее вошли Гитраш и Римов - космобиолог и врач. Они подошли к Алексу Блэку, который спокойно и ровно дышал во сне. Римов поочередно поднял спящему оба века, каждый раз очень внимательно осматривая глазное яблоко, а затем пощупал пульс. Наконец, оставшись довольным осмотром, он произнес: 
    - Спит. Люминалин-газ, как всегда, действует безотказно.
Гитраш кивнул головой. Римов взял Алекса за руку. Рука нечего не весила.
    - Однако! - хмыкнул Римов, - похоже, он действительно умеет управлять весом своего тела. И тем более странно, что пульс у него вполне ощутимый, хотя и сдвоенный.
    - Это дают себя знать два сердца, - пояснил Гитраш.
    - Без сомнения, без сомнения, - согласился Римов.
    Он достал аптечку, разбил ампулу и наполнил прозрачной жидкостью шприц. Хищная игла сразу нашла вену и поршень вытолкнул препарат в кровь Алексу.
    - Римов, а это не опасно?
    - Не волнуйтесь, Гитраш, я отвечаю за медицинскую часть эксперимента. Эта жидкость даст нам возможность следить за всеми его передвижениями. В ней растворены некие изотопы, свечение которых наша аппаратура сможет улавливать за многие тысячи километров.   
    - А срок действия?
    - Практически не ограничен. Изотопы не растворяются в крови и не выводятся из нее. Так мы метим преступников и подозреваемых, которым не можем позволить свободно перемещаться.
    Гитраш снова кивнул. Они постояли над Алексом еще минуту, а затем вышли из каюты. Овальная дверь бесшумно скользнула и встала на место.
Алекс очнулся от воя корабельной сирены, возвестившей, что корабль подлетает к Луне.
    «Почему люди всегда так сильно шумят?» - подумал он, пробуя пошевелиться. Тело было непослушным и вялым, ощущался внутренний дискомфорт. Алекс поглядел на сгиб левой руки и увидел там след от укуса стального комара. Он усмехнулся и понял все. Он сильно напряг руку, и маленький фонтанчик забил из ранки, выводя из организма инородное вещество. Вот оно уже вышло все, вот свернулась комочком и стало кататься как капля воды на горячем противне, пока не испарилось совсем. Осталось лишь маленькое грязное пятно, очень похожее на родимое пятнышко.  Алекс подковырнул его ногтем, но затем раздумал и, растопив, снова загнал под кожу, решив до поры до времени не разочаровывать своих опекунов.
    Корабль сильно тряхнуло, и он прочно встал, закрепившись опорами за тугоплавкие плиты Лунной базы.
    Щелкнул дверной магнитный замок, Алекс оглянулся и увидел, что на пороге стоит Гитраш.
    - Выходите, Алекс, мы прибыли.
    Алекс молча встал, и пошел за Гитрашем. Неизвестный препарат в крови бренчал как медная монета в пустой копилке. Было неприятно чувствовать внутри организма инородное тело, и Алекс сделал над собой усилие, прогоняя родившееся раздражение.
Они прошли в кабину лифта, а затем в дезинфекционную камеру, которая задержала их на десять минут. Когда та закончила свою работу, вспыхнула зеленая лампочка, и скорлупа звездолета лопнула, отщелкнув сходни металлического трапа.
    - Прошу! - Гитраш театрально протянул руку, пропуская Алекса вперед.
    Алекс подошел к краю трапа и огляделся: все пространство космодрома было залито неживым электрическим светом. Прожекторов нигде не было видно и казалось, что свет шел сразу отовсюду. Да, за тридцать лет здесь произошли большие изменения: выросли новые, похожие на гигантские соты, корпуса космодрома, а над всем этим висела плотная щетка антенн - телескопических, спутниковых, галактических. А еще выше на тонких тросах, словно большие серебристые рыбины, парили гигантские аэростаты. Время от времени один из них беззвучно лопался и тогда вместо него медленно поднимался новый. Планета дышала.
Их встретила группа людей в штатском, но, безусловно, военных. Это чувствовалось по их выправке и слаженности движений. Три серебристых молекулы электромобилей стояли позади них. Они казались тусклыми и излишне-плотными. «Пуленепробиваемые» - догадался Алекс, и, вздохнув, стал спускаться по крутым ступеням на кремниевые плиты. Среди встречавших не было ни одного знакомого лица. «Оно и понятно, - подумал Алекс, - тридцать лет срок немалый». Старший группы выступил вперед:
    - Полковник Лэридж, заместитель начальника объединенных сил планеты. Поздравляю вас с возвращением.
    - Спасибо, - ответил Алекс, и, повинуясь приглашению полковника, проследовал к первой машине.
    В том, как все быстро расселись по машинам, тоже чувствовался армейский порядок. Алекс Блэк оказался зажатым между двумя неулыбчивыми мужчинами, которые за всю дорогу не произнесли ни слова. Мягко взвыли двигатели и автомобили тронулись. Стенки у машины были прозрачными, и поэтому можно было свободно наблюдать за тем, что происходит по сторонам.
Да, за семьдесят лет интенсивного использования Луны, она была основательно перекроена на земной лад. Лунные цирки и кратеры сровняли с поверхностью, а над ними провесили прозрачные трубы дорог, которые то парили над поверхностью, то вгрызались в высокие скалы.
    - Основной город расположен под поверхностью Луны, - пояснил Лэридж, - наверху в основном проходят скоростные магистрали и объекты специального назначения. Скоростные шоссе тянутся на тысячи километров...
Алекс молча кивнул. Везде были видны горбатые копательные, похожие на гигантских кротов, машины и буровые установки, дробящие породу. И всюду, куда достигал взор, тянулись бесконечные, как виноградники Испании, соты солнечных батарей. Видно было, что человечество обживалось на Луне основательно, с размахом.
    - А госпиталь, - спросил Алекс, глядя на полковника, - где расположен госпиталь?
    - Естественно на поверхности. Многие наши пациенты страдают клаустрофобией и потому сознание ограниченности внутренних помещения угнетают их нервную систему. Кстати, эта болезнь сильно мешает колонизации Луны. Как выяснилось, она встречается гораздо чаще, чем известная всем морская болезнь.
    - Н-нда! Не видеть солнца – тяжело, - горько усмехнулся Алекс, вспомнив про два ярких солнца Планеты Падающих Шишек.
Автомобили мчались очень быстро. Они были похожи на пульки, выпущенные из пневматического ружья, и стремительно неслись над поверхностью Луны, изредка прошивая высокие горы насквозь. Наконец, труба шоссе с ходу врезалась в основание большой горы и пошла вниз. Машины снизили скорость и плавно заскользили вдоль стен, мягко подсвеченных галогенными светильниками. Вдоль стен змеились кабели высоковольтных проводов. То и дело были видны сторожевые будки, возле которых стояли люди с оружием. «Стоило ли подниматься в космос для того, чтобы жить в глубоких штольнях? - подумал Алекс Блэк, снова вспоминая приютившую его душу Планету Падающих Шишек. 
    Наконец, скоростной тоннель закончился, и они въехали в город.  Подземный город был закован в овальную трубу, метров сто в диаметре. Посредине проходила магистраль с весьма оживленным движением, а по краям, как секции мебельных стенок, расположились жилые дома, бары, казино и конторы. Всюду сновали люди в одеждах, покрой которых был необычен для Алекса Блэка. Он подумал, что напоминает сам себе сейчас питекантропа, которого разыскали где-то в ледяных пустынях Антарктиды, разморозили и привезли в большой город. Он улыбнулся такому сравнению, и стал еще более внимательно смотреть по сторонам.
Они ехали больше часа, прежде чем три модуля остановились у закрытых ворот и караул, вооруженный переносными идентификаторами глазной сетчатки, снял показания у приехавших. На Алекса Блэка была протянута какая-то карточка, в которой он с удивлением узнал свое бывшее удостоверение космолетчика.
    - Не по форме, - сверив данные пластиковой карточки с показаниями прибора, ответил с сомнением караульный.
    - Там, внизу на обратной стороне резолюция генерала, - ответил Лэридж. Голос полковника был ленив и властен.
    Караульный пропустил карточку через сканер, кивнул полковнику и отдал честь. Ворота открылись, и машины, пройдя через пять рядов тонко секущего пламени лучеметов-заградителей, подкатили к серому трехэтажному зданию.
    - Выходите, - коротко пригласил Алекса полковник, - приехали.
    Алекс вышел. Сопровождавшие его охранники тоже вышли и встали по обе стороны от него, строго сохраняя предписанную дистанцию. Пока они ехали, Алекс попытался наладить с ними телепатическую связь, но ничего не получилось. Видимо, у обоих в мозг были вмонтированы мощные глушители. Посланные им сигналы не возвращались, а видимо фиксировались где-то там, в канцелярии руководства.
Вся группа, дружно печатая шаг («Хорошо, хоть не в ногу», - подумал Алекс), двинулась по дорожке, усыпанной морским ракушечником. Они прошли мимо маленького, на китайский манер, садика к стеклянным дверям, которые перед ними сами распахнулись. Внутренний интерьер здания, в котором они находились, был выполнен под солидную старину: затянутые зеленым штофом стены с отделкой мореным дубом, и настоящие, не голографические картины, на которых были изображены летящие по волнам парусники и фрагменты земной охоты.
    Алекса Блэка провели на второй этаж и открыв (механическим!) ключом дверь, впустив внутрь. За дверью оказался уютная пятикомнатная квартира, очень напоминавшая земную квартиру, когда-то принадлежавшую Алексу Блэку. Он подошел к письменному столу и погладил правый край столешницы. Пальцы сами нащупали маленькую щербинку, которую он давным-давно случайно оставил ножом для бумаг. В верхнем ящике стола он нашел и сам нож.
    - Располагайтесь, - сказал полковник, - нам кажется, вам здесь должно понравиться. Отдыхайте, завтра у вас будет трудный день.
    - Когда я смогу увидеть Дженни? – повернувшись к Лэриджу спросил Алекс, - Гитраш мне сказал...
    - Завтра, все завтра. А пока вот.., - Лэридж протянул лазерный мини-диск, - посмотрите это. Мы специально записали информацию на привычном для Вас носителе.
    В голосе Лэриджа проскочило самодовольство - видимо это было сделать не просто. «Словно старуху привезли из деревни и подарили патефонную пластинку» - подумал Алекс Блэк, с горечью осознавая, что простая человеческая злость начинает возвращаться к нему.
    - Вам что-нибудь принести? - поинтересовался полковник после приличествующей минуты молчания. 
    - Да, принесите два-три десятка шишек из грузового отсека, - сказал Алекс и глядя на удивленное выражение лица человека, которому по штату не положено было иметь интеллект, добавил, - Гитраш знает.
    Алекс закрыл дверь, прошелся по комнатам и огляделся. Все здесь было таким, каким он это оставил на Земле перед отлетом на «Родригесе». Здесь был даже аквариум с рыбками, которых в его отсутствие должен был кормить робот. Кстати, робот тоже находился здесь - обычный Б.Р.-218 Э.У. И цветы, вьющиеся цветы по всем углам. Их так любила Дженни. Он погладил их пальцами - они напомнили ему волосы жены - мягкие и шелковистые. Он подошел к окну - за стеклом были видно маленькое озеро, рядом с которым расположилась лужайка для игры в гольф и... вертолетная площадка. В точности такой же пейзаж можно было когда-то наблюдать из окон их земной квартиры.
    «Голограмма» - подумал Алекс. И тут он разозлился: что они, собственно, себе позволяют! Они что, решили реконструировать его прошлое и бесконечно играть на этом самом прошлом, как на старом, страдающем одышкой, аккордеоне?! Алекс огляделся по сторонам, затем подхватил маленький табурет, стоявший у лакированного клавесина (Дженни умела неплохо музицировать), и швырнул табурет в окно. Стекло дзенькнуло и осыпалось, а табурет свободно пролетев сквозь переплет рамы, упав на свежеподстриженную молодую траву. Пейзаж не изменился: легкий ветерок гнал мелкую волну и качал тугие бутоны белоснежных лилий; шумел высокий сухой тростник, на отмели играла мелкая рыба. Б.Р.-218 Э.У. загудел, задвигался и принялся убирать стеклянные осколки. Затем снял трубку видеофона и заказал новое стекло. Он назвал земной адрес Алекса Блэка и положил трубку. И в этот момент Алекс рассердился по-настоящему. Он сложил руки на груди, выдохнул воздух и, сильно подпрыгнув вверх, поджал под себя ноги, закручиваясь в плотную шаровую молнию. Сверкающий огненно-розовый шар заплясал, задрожал и поплыл к разбитому окну, стремясь покинуть пределы комнаты. Но он не смог этого сделать - из рамы ударили и переплелись плотной сетью тонкие лучи, настойчиво отбросив энергетический шар обратно в комнату. Пейзаж за окном обуглился и почернел, представив взору Алекса Блэка бетонированную площадку, по краям которой стояли четыре будки, излучающие проекционные лучи. Где-то завыла сирена, послышался топот башмаков по коридору. В дверях провернулся ключ.
    «Я так и знал», - подумал Алекс, опускаясь на пол и снова принимая человеческий образ, - честно играть со мной здесь никто не будет.

                *
              Картинка из Интернета.