поэзия оплачет парящими птицами

когда то и я исчезну совсем
поэзия оплачет парящими птицами
но вспомнишь ли ты доказательством кантовым
себя что довлел над моею строкой
как воланд однажды неслышно подсел
открыв портсигар поделился амбициями
всему элегантен костюм с жестким кантом
литьем набалдашника трость под рукой …

а знаешь чего я хотела бы страстно
той теплой противной воды абрикосовой
в граненом стакане ушедшей эпохи
из только что начатой первой главы
и верность узнать – кто единственно ласков
не может быть узнан ладонью по косам
вопросы – по ним узнаются любимые
ты любишь меня? – вопрошая на вы …

а знаешь чего не хотела бы болью
оставленной розы инкогнито тайно
мы столько с тобой пережили мы – жильны
глаз верность – и больше ничто не спасет…
в прудах партриарших все встречи намолены
не вынесу рукопожатия брутального
огонь моментально займется по жиле
и гибельным тут же аукнется – всё…

и даже румянец мороженщиц сбледнет
и от тишины не оглохнет лишь гравий
я – график … мне грани ощупывать короба
ослепшей не видящей больше оглохшей

а воланд … а он обернется последним
шестым доказательством канта бесправен

какое несчастье и дьявол повержен
и божьему дальше все плоше и плоше…