Подражание Бродскому

Дорогая, я вышел сегодня из дому поздно вечером
подышать свежим воздухом, веющим с океана.
Закат догорал в партере китайским веером,
и туча клубилась, как крышка концертного фортепьяно.

Четверть века назад ты питала пристрастье к люля и к финикам,
рисовала тушью в блокноте, немножко пела,
развлекалась со мной; но потом сошлась с инженером-химиком
и, судя по письмам, чудовищно поглупела.

Теперь тебя видят в церквях в провинции и в метрополии
на панихидах по общим друзьям, идущих теперь сплошною
чередой; и я рад, что на свете есть расстоянья более
немыслимые, чем между тобой и мною.

Не пойми меня дурно. С твоим голосом, телом, именем
ничего уже больше не связано; никто их не уничтожил,
но забыть одну жизнь — человеку нужна, как минимум,
еще одна жизнь. И я эту долю прожил.

Повезло и тебе: где еще, кроме разве что фотографии,
ты пребудешь всегда без морщин, молода, весела, глумлива?
Ибо время, столкнувшись с памятью, узнает о своем бесправии.
Я курю в темноте и вдыхаю гнилье отлива.

Бродский И.А., 1989г.


Дорогая, как странно и несколько фамильярно
Обращаюсь к тебе посреди океанской ночи.
Закаты здесь так себе – бле́клы и не шикарны.
Да, небо – как небо, но хмурое, между прочим.

Четверть века – не срок, спустя ещё три десятка,
И даже с хвостиком, после прошлых обидных писем
Я вспоминаю, как ты обожала люля и сладкое,
А теперь: и ты, и химик, и я – резвимся в безвестной выси.

По слухам, ты стала мудрей, и старость встречаешь в чёрном
наряде; скорбя по друзьям из прошлого, держишь свечку.
Но мне всё же кажется – расстояние иллюзорно,
И между мной и тобой – ни времени океан, а речка.

Ты, конечно же, знаешь – я помню пустые образы,
Ни тело твоё, ни имя, отныне ничто не значат.
И даже поёшь ты в мыслях слегка, вполголоса,
Но ластиком память стереть, увы – большая удача.      

Нет, не всё так плохо, наивным портретом из прошлого
Ты себе улыбнёшься – юна, весела, красива…
Но портрет – не зеркало, времени маски сброшены,
Я стою и курю на краю не ставшего отчим залива.

22.05.2025