Особенно грустно, особенно сладко

 До рези внизу живота, до подвздошной боли! Надо! Надо вспомнить ещё раз.
 Вспомнить и почуствовать, будто увидеть. Пройти по уже давно не
 существующему коридору, заглянуть в комнаты. Сесть на подоконник.
 В гостинной два окна. Комната большая. Есть и другая поменьше - полукомната.
Полу потому что напополам с соседями.
Но начать нужно от входной двери. Коридор – прямо, а слева сразу же кухня. Желтая
от тусклого света, длинная, неуютная. Из кухни вход в огромную туалетную комнату.
Там живёт массивная старая ванная, перекрашеный деревянный шкафчик и
 умывальник. Здесь всегда холодно. Мыться надо быстро и стараться не высовываться
из тёплой воды. Серо и зябко, особенно по утрам.

Когда-то весь этаж принадлежал модистке.  До полудня тут деловито сновали
посыльные от дам, желающих прихорошиться, призывно шелестели шелка, на шляпки
водружались вуали и замысловатые вырезы платьев рождались при примерках.
Вечерами раздавались звонки, дверь то и дело раскрывала свои обьятия. По этому
коридору стучали каблучки, огромная зала наполнялась гостями, голосами, музыкой,
смехом. 
Сегодня надо идти по нему как можно тише. Идти затаив дыхание, потому что темно,
 потому что страшно. И лишь на « перекрёстке», в большой прихожей, там, где
 пробивается свет из-под дверей,  можно перевести дух. Ух!

Три семьи населяют ставшую комунальной квартиру. Они не дружат. Не разговариваю,
не здороваются и не прощаются. Стараются не встречаться ни на кухне, ни в коридоре,
поэтому иногда из-под двери видна прислушивающаяся тень. Но я здороваюсь со всеми
соседями и даже бываю в «гостях».

Справа, в той танцевальной зале, живут соседи-невидимки: бабка, мать, дочь.
Шикарная штора на двери красивая и пыльная защищает от случайных взглядов. За
ней комната-лабиринт: вся перегороженая шкафами, буфетами и великолепными
расписными перегородками –ширмами. Окна огромны. У одного из них столик с тремя
зеркалами – трюмо. Пахнет жареной курочкой, валерьянкой и сладкими духами. Мне
предлагают сесть на разложенный диван-кровать, угощают конфетами, вареньем, чаем.
 Его подают в розовой широкой чашке на подносе. Чашка такая тоненькая, что я
 боюсь разбить её и всегда отказываюсь, а конфетку беру. Осмелев, подхожу к
диковинному столику с зеркалами, он заставлен сокровищами! Бутылочками и
коробочками необыкновенной красоты. Фотографии в затейливых рамках,
 гребешки для волос, открытки- от богатства невозможно отвести глаз.

Если идти по коридору прямо, то упрёшься в дверь других соседей. Там живёт мой
дружок. Мальчик десяти лет. Нас отпускают вместе гулять или посмотреть кино.
Он кудрявый и похож на маленького Пушкина. На улице мы «бесимся»: бежим на
перегонки, громко разговариваем, едим печенье! Делаем всё, что нельзя!




У него своя комната! Вернее полукомната, та что прилегает к нашей половинке.
Странная комната –треугольная. В торце, на острие, узкое высокое окно. Мальчик
всегда один. Он увлекается химией и его стол заставлен колбами, пробирками,
разноцветными пузырьками. К ним нельзя прикасаться. Сосед озорной, непослушный,
стремительный. Кажется, если он присядет, то что-то случится. И случилось.
Нарочно или случайно – этого никто уже не узнает- он отравился во время химического
опыта. Умер мой дружок. Его родители живут не поднимая глаз...

Если на «перекрёстке» пойти налево, то попадёшь в тёмную не то прихожую, не то
 чулан. Это вход в бабушкино царство. Из темноты  шагнёшь с светлую  большую
 гостинную. Всё как положено: и буфет тёмного дерева, и фикус, и круглый
обеденный стол под гобеленовой скатертью, и даже оранжевый абажур. Но моё
любимое место- уютный  подоконник. В те дни, когда я гощу у бабушки, вполне
могу заменять кошку, что сидит на окне и неотрывно следит за происходящим на
улице, мурлыча себе под нос.  Почему у бабушки всегда хорошо? Нет, меня здесь не
балуют. Наоборот, строгий распорядок дня: в девять подьём, затем завтрак, прогулка,
обед, тихий час, полдник, прогулка, ужин и спать в девять! Всё в назначеное время.
Будто ты поезд и отправляешься в путешествие. Я послушный ребёнок. Поезд идёт по
 расписанию: младенчество, юность, молодость.. О, если бы было возможно
 прокатиться в детском вагоне! Высмотреть что-то неувиденное за окном. Прогуляться
с бабушкой по Таврическому. Взять и разбить все склянки у соседского мальчишки -
пусть ругается! Выпить чай из хрупкой розовой чашки... Ан нет, не получится. И
мелькает, мелькает, болит. И особенно грустно, и особенно сладко... А следующая
станция уже видна. Неуклонно приближается. Что там написано? Не разберу...