Безликие

Во эпоху доспехов, в эпоху мечей
Счителось зазорным сказать: "Я - ничей!",
Сказать: "Я - никто! И примет не ищи!"
И щит без герба был уже и не щит.
Забрало всегда открывали пред боем,
Чтоб глянуть противнику прямо в лицо,
Боролись за честь называться собою,
А прятки считались игрой подлецов,
И, как ни велик мир, от края до края
В нем помнили деда и чтили отца.
И резали вены, как те самураи,
Не в силах смириться
                с потерей лица.

С открытым лицом шли на суд и на спор -
Так сразу понятно: не трус и не вор.
И даже у стенки вставали столбом,
Чтоб пулю принять обязательно лбом!
Так что же случилось?! За правду бороться,
И вроде бы веря, что цель высока,
Выходит толпа идентичных уродцев,
Закрытых от темени до кадыка...
И, брызжа слюною, заходятся в крике,
Похожие, словно яйцо на яйцо.
А вместо имен - только клички и ники.
И каждый старательно
                прячет лицо.

Закрыты от взгляда живые черты...
Под маской неясно - восторг или стыд?
Испуг или смех? Тут бы плюнуть в сердцах!
Так некуда плюнуть. Оно без лица.
От этого мутно. От этого тошно.
И как бы ты ни был отчаянно смел,
А что-то внутри говорит: "Осторожно!
Да шут его, что у него на уме!"
Нарушен закон первобытного зверя,
Который столетьями в кровь проникал:
Боишься - беги. Стой, когда не уверен.
Дерешься - дерись,
                не скрывая оскал.

Кондовая правда в законе простом.
Где что-то неявно, там что-то не то!
Подмечено верно, не ради словца:
"Тебе не к лицу" и "скажи от лица".
Есть тысячи истин, родившихся в спорах,
Так, сторону выбрав, уже не крути!
И ту пресловутую точку опоры,
Чтоб мир повернуть, надо в чем-то найти,
И правило просто - со времени зверя
Оно не менялось, в конце-то концов!
Боишься - беги! Стой, когда не уверен.
Уверен - дерись!
Но - с открытым лицом.