Чемпионат - весна 2025. Выбор Марка Шехтмана

Дорогие друзья!

С вами редактор "СКП" и ведущая этого Чемпионата Елена Чалиева.

В прошлых Чемпионатах я публиковала шорты членов жюри в порядке их поступления в мою почту, но в этот раз порядок публикации я изменяю: буду публиковать шорты в порядке записи членов жюри в анонсе Чемпионата. Таким образом, я сначала публикую шорт председателя жюри Марка Шехтмана, а затем остальных судей в алфавитном порядке. Это связано с тем, что все судьи написали комментарии только к тем стихам Чемпионата, которые они выбрали в свои десятки. Комментарии ко всем стихам не написал никто из членов жюри. Это их право, которое было предусмотрено в условиях конкурса. В результате получилось так, что из 42-х стихотворений лонга 13 в шорты не попали и остались без судейской оценки. Если кто-то из авторов этих тринадцати стихотворений захочет узнать, чего не хватило его произведению для попадания в шорт и итоговую таблицу, он может задать этот вопрос Марку Шехтману в рецензии к этому посту. Я знаю, что Марк часто бывает на "Стихи.ру" и обычно отвечает на рецензии. Надеюсь, что он не откажется дать свои пояснения, если такие потребуются, в качестве председателя жюри.


А теперь представляю вам выбор и комментарии Марка Шехтмана. Имена авторов в скобках вписала я после получения шорта.


Лонг-лист был прислан мне организатором конкурса пронумерованным и анонимным, и я по сей день не знаю, чьи стихи попали в мой итоговый список.
Скажу прямо, что многие тексты лонг-листа не произвели на меня хорошее впечатление. Тем не менее, мне удалось составить свою избранную десятку, чьи авторы владеют достаточно совершенной техникой версификации, умением найти нужный для раскрытия темы ритм, отобрать и включить в этот ритм разнообразную лексику и рифму. И всё же почти во всех отобранных текстах авторам есть что исправлять. Другое дело, что эта редактура не будет кардинальной и потребует лишь некоторых поправок и изменений. 
Значительные трудности возникли с ранжированьем текстов десятки, потому что выбирать между хорошим и хорошим намного труднее, чем между хорошим и плохим. Но расставлять тексты по лесенке в десять ступеней было нужно, и руководствоваться в большинстве случаев мне пришлось своими личными вкусами и приоритетами. Что делать! – оценка поэзии есть вещь субъективная, и не всё в ней подчиняется логике.
В предлагаемом ниже материале присутствует анализ лишь десяти текстов, поскольку по условиям конкурса каждый член жюри самостоятельно выбирает форму своего обзора.
Марк Шехтман.



№3
Почта (Александр Быстров 4 http://stihi.ru/avtor/bystrov1)

По воле его и слову рождается новый день,
от первого до седьмого у Господа - много дел.
Горит фитилёк в огарке, часы отбивают счёт,
готовит Господь подарки и почтой на землю шлёт.

Подарки его прекрасны, чудесны со всех сторон,
любуется ими мастер и вкладывает в них он
любовь, доброту, удачу и много других щедрот.
Господь ничего не прячет, всем поровну - отдаёт.

Подарки живут, мужают и в море земных проблем
со временем забывают, кто их дарил и зачем.
И в чьих-то чудесных душах всё чаще звучит мотив -   
мол, мы, как подарки, лучше, подарочнее других,

мол, мы – не такого сорта, как прочая гопота,
не та, мол, у них обёртка и ленточка, мол, не та.
А кто не согласен с этим, тех, Господи нас прости,
орудиями приветим и танками угостим…

Работает Божья почта.
Столетия напролёт подарки с пометкой «срочно»
на землю всё шлёт и шлёт.
И адрес ещё под маркой выводит его рука,
и в чудо своих подарков он верит ещё
пока.


Сложно и интересно задуманные стихи и даже технически очень недурно исполненные.
Конфликт, определяющий развитие сюжета, одновременно понятен и фантастичен: «...Готовит Господь подарки и почтой на землю шлёт». А дальше между подарками, содержащими «любовь, доброту, удачу», возникает нездоровое соревнование: кто из них «...лучше, подарочнее других». Кстати, я восхищён тем, как автор относительному прилагательному придаёт свойства качественного и образует неологизм «подарочнее»!
А теперь о вещах, меня смутивших... Подарки делаются кому-то. В данном случае, полагаю, Господь делает их людям. И вот подарки начинают вести себя плохо и даже очень плохо... Но что в это время делают их хозяева? Неужели просто смотрят, как звереют подарки? И не стремятся как-то призвать их к порядку? Или автор требует, чтобы читатель усмотрел в поведении подарков поведение тех, кому они подарены, – то есть, людей? Возможно. Но уж больно искусственна подобная аллегория. Психологически недостоверна.
Финал с образом Бога, упорно верящего, что всё, им творимое – это хорошо, – одновременно добр и трагичен, ибо перед нами Бог, забывший, куда порой заводят благие намерения...



№6
Портрет работы старого человека (Екатерина Чаусова http://stihi.ru/avtor/katya1961)

«Все горше и страннее было сходство
Мое с моим изображеньем новым»
                А. Ахматова


Тишь. Только времени шорох не может оправиться от шока.   
Но невозмутима чёлка чёрного шёлка.
А шаль-то – не тёмно-вишнёвая –
янтарная, солнечная –               
фалдами-волнами песочными
так эффектна на фоне открытого моря – платья «иконы»…

У молодого Альтмана – характер,
вИденье – другое, юмора – вдоволь.
И душа – широкая, но тонкая –
старой школой соткана:
от Винницы хватит до «Виллы Медичи» и корпуса Бенуа.
Ну а имя – мелодичное, за которое сполна
всей жизнью уплачено –
однозначно!

Вмерзают деревья в пространство окна
друзами грузных кристаллов.
На гране стены и страны – Она:
плечи – мрамор Каррары –
на бледность кожи умножен.
Профиль знакомый, на стихи похожий,
величия скорби не прячет.

Портрет «донны Анны»
получился зрячим               
у Натана Альтмана*…

==============================
*Натан Альтман, «Портрет Анны Ахматовой» (1914) ; «Альт ман» – старый человек (идиш) , «Вилла Медичи» (позже «La Ruche»(Улей) – культовое место в Париже, где Альтман познакомился с Ахматовой)

Автор, стремящийся передать в поэтической форме процесс и итог чужого творчества, взваливает на себя почти неподъёмную ношу. И если он осиливает путь, то достоин самых добрых слов.
Я знаю этот портрет. В нём, как мне кажется, мало от Ахматовой и много от молодого и талантливого «старого человека» Натана Альтмана.
В стихотворении меня привлекает острая, как бритва, лексика, угловатые контуры коротких назывных предложений, шероховатость инверсий, звоны вдруг возникающих тире, за которыми следует что-то совершенно непредвиденное и даже нелогичное, но всегда очень интересное и немного эпатирующее.
В период написания портрета, как мне когда-то рассказали, Альтман был кубистом. Но если бы я этого и не знал, то предположил бы это, прочитав «Портрет работы старого человека» и представив себе этот портрет.


№8
Когда ты ушёл… (Елена Чалиева http://stihi.ru/avtor/chalieva)
 
На улице дождь барабанит по крышам,
Затеяв с домами назойливый флирт.
А в комнате тихо и будто бы слышно,
Что стонет в горшке увядающий мирт.
 
...Когда ты ушёл, я с крыльца не сбежала,
Перчаток не спутала, дверь заперла,
Вот только лишь воздуха сделалось мало,
И патина съела мои зеркала.
 
Когда ты ушёл, даже верное кресло
Притихло, как лошадь, что ждёт седока,
И краска с осенних рассветов облезла,
И стройный платан искривился слегка.
 
Как муха в янтарь, в эту осень влита я,
С листвой опадаю, в тумане живу...
И только стихов белокрылая стая
Пока ещё держит меня на плаву.
 
Пуститься б в загул! Улететь бы в Минводы!
А можно к подруге уехать на юг…
Но вдруг ты вернёшься, устав от свободы?
А вдруг ты меня ещё любишь?... А вдруг?...

Эти стихи (с их отчётливым откликом на знаменитые строчки Ахматовой) показались мне единым, развёрнутым до масштабов целого текста образом печальной надежды героини на возвращение любимого. Надежды, почти лишённой надежды! – и в этом оксюмороне заложен заряд любви и женственности.
Хочу отметить финал с его нарочито бытовой «обыкновенностью», идущей вразрез с предыдущей стилистикой, – и этот контраст усиливает драматическое звучание стихов.
Меня особенно привлекают центральные строфы, в которых состояние героини начинает выражать себя через олицетворение сущностей, вроде бы для этого совершенно не приспособленных: кресло, которое «притихло, как лошадь, что ждёт седока», краска, облезшая(!) «с осенних рассветов», искривившийся платан...
Хорошие стихи. 


№24
Эксгумация (Андрей Кривошей http://stihi.ru/avtor/krivosheiandrei)

Возвращенье всегда чревато
страхом прошлых возможных встреч.
Бредишь точками невозврата,
чтоб услышать родную речь.

Опер, жги нецензурным словом!
Тычь лопатою, лжепророк!
Захоронен я безголовым
и к тому-же без рук и ног.

Неустанно копай и слушай,
мысли мимо не пропускай...
Неопознанным мёртвым душам
нет дороги ни в ад, ни в рай.

Чуешь небо порозовело
в цвете глаз протокольных лиц?
Вы верните мне части тела
в текстах выверенных страниц.

Откупоривай, опер, водку —
пей за вечный покой души!
Как просмотришь былую сводку,
с опознаньем моим реши.

Вот и солнце... Уже обратно?
Чтоб навечно в могилу лечь?
Возвращенье всегда чревато
только мигом возможных встреч.

Над этим стихотворением сразу после его публикации уже потрудились в предварительных обсуждениях опытные рецензенты. Высказался и сам безвестный автор, раскрыв реальную предысторию текста и честно признав его некоторую недоработанность. В стихотворении увидены цикличность бытия, хоррор, реинкарнация и т.д.
Прочитав, я благополучно забыл всё написанное. И мне неважно, как и что в реальности писалось и что чудилось автору.
Сначала о технике. Она вполне приемлема: ритм, соблюдён, рифмы точны и неожиданны, лексика интересна и эмоциональна, правила орфографии и синтаксиса соблюдены. Разве что «к тому же» надо писать без дефиса. С содержанием посложнее... Я был готов принять все детективно-хоррорные версии, но тут явились строчки, намекнувшие на иную и неожиданную трактовку стихов: «Вы верните мне части тела // в текстах выверенных страниц».
И тогда я увидел в стихотворении жёсткую, саркастически изложенную картину эксгумации тела, опознание которого невозможно, ибо для посмертного опознания поэта его стихи важнее анатомических частей его останков! И эта трактовка мне кажется интересной, хотя и эпатажной.


№26
За гранью (Волков Ив Матвей http://stihi.ru/avtor/abc7one)

Когда меня отправят на закат,
из жизни вырвав грубо, без наркоза,
в мой двадцать пятый сентябрёвый кадр,
в мою, теперь безвременную, осень,

в четверг, без расстояний и границ,
в пространство запредельное немое,
я запечалюсь, вспомнив сотни лиц,
что не успели свидеться со мною.

Теперь навеки мне дано скучать
по заливным лугам, по травам в пояс,
нести тоску о прошлом на плечах,
безмолвным одиночеством наполнясь.

Вздыхать, скорбя, о дедовой избе,
глядящей в ночь своим окном разбитым.
Но больше всех грустить мне о тебе,
о том, что ты меня не долюбила.

Из пустоты, из тьмы небытия
не дотянуться к прежнему, но всё же
на росстани две тени - ты и я
пусть доживут всё то, что мы не можем.


При явной традиционности размышлений о том, чего бы не доставало человеку, ушедшему в потусторонний мир, – эти стихи на удивление оригинальны в деталях развития сюжета. Читателю предложены контрасты иномирного «безмолвного одиночества» и оставленного бытия с его людской многоликостью, красотой и радостью.
Казалось бы, что уже эта поэтическая картина достаточно полноценна, но для лирического героя она лишь экспозитивна, а основное действие ждёт нас далее, и связано оно с горечью и грустью «...о том, что ты меня не долюбила». А далее последует финальная строфа, мистичность и драматизм которой выражены, по-моему, в классически-чеканных строках:
...На росстани две тени – ты и я –
пусть доживут всё то, что мы не можем.
П.с. Тире после «я» поставлено мною, поскольку его отсутствие в тексте является орфографической ошибкой невыделения уточняющего обстоятельства.


№27
Её портрет (Дульсинея Ейская http://stihi.ru/avtor/kexjv)

Моя пра-прабабка, танцовщица Грета
Глядит из-под шляпы с большого портрета.
Когда-то она полюбила поэта –
И песни, и кудри его.
Бросала призывные взгляды с любовью,
Краснели от страсти белесые брови,
Кружила на пальцах, не чувствуя боли,
Героя дразня своего.

Наверное, что-то интимное было
У Греты с поэтом безродным, но милым.
Когда с музыкантом ему изменила,
Она разлюбила стихи.
И шило на мыло меняя всё время,
Она понесла вдохновенное семя
Не то от голштинца, не то от еврея.
Не буду вдаваться в грехи.

Прародина – город готических шпилей.
О, сказочный Любек! Слияние стилей.
Уставшие флюгеры с ветрами шпилен. *
Их пики пронзают века…
Увёз балерину доверчивый бюргер.
Судьба закружила её в Петербурге:
С французом – кадрили, с поляком – мазурки…
Влекла развлечений река.

Ах, Грета, признайся, кто был моим предком?
Но тайну не вызнать в зрачке её цепком.
Зачем эти рифмы чудные нередко
Мне снятся с рожденья ещё?
Мой брат кучерявый – в нём ген поколений –
Играет на всех инструментах. Он гений?
А я обожаю балет и томленье…               
Чья кровь в моих венах течёт!?
______________________
* Играют (нем)

Однажды я прочитал абзац из нескольких фраз, который запомнил дословно: «Хочешь увидеть существо, чьи предки были современниками древнейших амёб, первобытных скорпионов, жутких ящеров и саблезубых тварей? Хочешь? Тогда погляди в зеркало...»
В такие дали автор этого стихотворения нас, конечно, не уводит, но и более близкие времена по-своему интересны, забавны и драматичны.
Следует признать, что размышления героя о прелестной и ветреной танцовщице Грете и о её любовных приключениях немало интригуют и забавляют читателя спецификой полузабытой светской культуры, деталями городских ландшафтов, характерами и портретами их обитателей...
И особенно хочется сказать о том, что вся архитектоника текста выстроена автором замечательно: неспешный 4-стопный амфибрахий позволяет длинной 8-строчной строфе течь плавно, давая простор и ироническому восхищению, и интимным намёкам, и литературным ассоциациям – например, со стихотворением Цветаевой «Бабушке».   


№30
Капремонт (Екатерина Давыдова-Бабочкина http://stihi.ru/avtor/ttrfnthbyf1)
 
А всё-таки есть прелесть в капремонте!
Конечно, ты был бесконечно против:
Мол, мы не ищем лёгкие пути,
Мол, старый сруб давно пора снести…
Что в этих брёвнах? Ткни – и рухнут сами –
Иное дело у тебя в Потсдаме!
 
А я люблю под ноль сдирать обои
И разбирать завалы антресолей:
Байдарка, скрипка, чемодан, альбом,
А в нём на фото мы с тобой вдвоём –
Счастливые и юные, на снимке
Стоим на фоне Сансуси в обнимку…
 
…Поспели вишни. Середина лета.
Я в сказке, словно маленькая Гретель.
Всё нереально: ровный автобан
На Котбус, Вроцлав, Гливице, а там –
Сусальный домик с нереальным шпицем…
И поворот. Направо. К Аушвицу.
 
…И был вопрос. Он на пути обратном,
Крутился неотвязно, многократно:
Бог, почему ты мир не обнулил?..
Жаль стало домик? Кто в нём прежде жил?
Опрятный бюргер? Или вечно пьяный
Какой-нибудь ефрейтор из охраны?
 
А может, доктор спирт хранил в подвале?
А может быть, строчил статьи в журнале
О пропускной способности печей
Дотошный близорукий казначей?
Закройщик и портной? Те двое тоже
Строчили – портмоне из женской кожи…
 
А может, пастор, полный светлой веры?
Скорее, кто-нибудь из офицеров
Писал любимой матушке домой:
«Мол, жив-здоров. Не на передовой…» –
И посвящал стихи прелестной фрау
В деревне по соседству с Биркенау?..
 
…Мы правим сруб под сенью старых вишен.
Не черепицу – стелем тёс на крышу.
Ты знаешь, милый, мы отстроим сами
Доставшийся от прадедов фундамент…


Сначала – этакое милое женское воркованье на тему строительства семейного гнёздышка.
5-стопный ямб, 6-строчная строфа, прихотливое чередование парных женских и мужских рифм. Стиль подчёркнуто разговорный, лексика соответствующая, много разных бытовых деталей, изобразительные средства просты: практически нет метафор, эпитеты не выходят за рамки простого повествования.
Героиня говорит о двух вероятных местах для семейной жизни: о старом деревенским доме – «Что в этих брёвнах? Ткни – и рухнут сами» – и о «Сусальном домике с нереальным шпицем», стоящем на повороте к городку, который прежде назывался немецким именем «Аушвиц», а теперь польским – «Освенцим». А потом она строит предположения, кто мог жить в «сусальном домике», – и внешне наивные эти версии по сути своей ужасны и обнажают ту запредельную бесчеловечность, которая в прошлом веке превратила народ, давший миру великих музыкантов и философов, в хорошо дрессированное стадо убийц и нелюдей.
Героиня отвергает «домик» возле концлагеря, предпочитая ему «сруб под сенью старых вишен», – и это становится нравственным итогом стихотворения.
 


№32
Когда я был Т.Э. (Александр Анатольевич Андреев http://stihi.ru/avtor/alandrew)

Когда я в позапрошлый раз
пришёл на Землю эту,
кругом кромешный ренессанс
вздымался на дыбы,
но маляром быть западло —
пришлось мне стать поэтом,
простым писакой аристо-
кратической судьбы.

Средневековье позади,
и сил у всех излишек,
смешались в кучу люди, львы,
синьоры и месьё:
Димон укрылся под Москвой
и мнёт Марину Мнишек,
пока гасконский хулиган
бесчестит Бонасьё.

А на шотландских берегах
дворяне крутят сальто,
ползут под Кромвеля ужом,
от Карла мчатся вскачь.
Куда деваться: каждый — скот,
но до сих пор не Вальтер,
а голова у всех одна,
куда её ни прячь.

И я писал про них стишки,
один другого злее,
готовый всех отправить в путь
в дурацком корабле.
Но вот вернулся мой король…
Мне не висеть на рее!
Меня от смеха разнесло
по всей родной земле.

Очень лихое стихотворение, оправдывающее неявное включение в его сюжет образа поэта с трудной и яркой судьбой, чьи инициалы указаны в названии.
По преданию этот поэт (а ещё солдат и арестант) умер от смеха, узнав о возвращении на трон представителя династии Стюартов. Почему Томас Эркарт так интересно умер, мне кажется загадочно-нелогичным: ведь именно за эту династию он и сражался. Нет, тут определённо кроется что-то недосказанное...
Но вернёмся к стихам. Они подчёркнуто аллегоричны, немного абсурдны и в конце концов нарушают временные рамки жизни. Например, автор, говорящий от имени Т.Э., явно нарушает законы времени и пространства, обращаясь к фигурам Дмитрия-самозванца и Марии Мнишек, отделённым от Англии эпохи Кромвеля полувеком и тысячами миль. Впрочем, ему можно: ведь он не впервые «пришёл на Землю эту»...
Аллегорический абурдизм явлен и в красивых оксюморонах – «кромешный ренессанс», «писака аристократической судьбы», «смешались в кучу люди, львы, // синьоры и месьё», и в не слишком пристойных, в стиле Рабле и Боккаччо, картинках: «Димон укрылся под Москвой // и мнёт Марину Мнишек».
И, как мне кажется, именно этот абсурд, эта человеческая трагикомедия по воле автора текста становится аллегорией всей мировой истории.   


№39 ***
(Не уходи. Давай поговорим) (Борис Балицкий http://stihi.ru/avtor/balicky)

Не уходи. Давай поговорим. Боль умерла. Обида стала тленом,
а колдовство твоих тугих колен теперь другому служит сладким пленом.   
Жизнь – состоялась. Даже, говорят, что седина и шрамы украшают;
конечно – врут, но пусть себе галдят, они шагать верблюдам не мешают.   

Так и живём. «Всем сестрам по серьгам», да «аз воздам» – забытые скрижали,
Харон гребёт. Календари шалят. Рыдает «Утоли моя печали».

Всё изменилось. Кончился пацан, влюблённый в медь волос и малахиты
глаз неземных, но помнивший всегда через губу ленивое: – Иди ты…               
Он и ушёл. На долгих…(много) лет. Был даже там, где тёлок не гоняют,
где раки с гор крутых, свистя, съезжают, а дятлы долбят матерно им в след.

Жизнь – бумеранг. Сансары колесо. «Круги своя» никем не отменялись,
(как в фильмах про…) случайно повстречались – аэропорты снегом замело.

Не уходи. Давай поговорим. Я стал другим. Я научился верить.
Я научился слушать и прощать, одним аршином всех подряд не мерить.   
Я научился слёзы вытирать чужому горю, и болеть душою.
Я много сделал, только не сумел, закончить давний разговор с тобою…

…поговорим?


Есть нечто то ли есенинское, то ли рубцовское в этом монологе, обращённом лирическим героем к любимой женщине. Причём, героем вовсе не простым: не случайно просторечия и поговорки в его лексике соседствует с выражениями из Библии и индуистской философии («Всем сестрам по серьгам», «аз воздам», «Сансары колесо» и др.), его портрет в собственном описании показывает человека немолодого и умудрённого жизнью («седина и шрамы украшают»), а самохарактеристика поступков говорит о стремлении к духовному совершенству («Я научился верить. // Я научился слушать и прощать…» и др.)
Но итогом этого исповедального монолога становится признание, что не закончен «давний разговор с тобою...», – и одновременно это признание в любви, пусть даже и «Кончился пацан, влюблённый в медь волос и малахиты // глаз неземных...»
Что ж, смысл этих стихов не нов, зато вечен: и любовь, и память о ней сильнее времени и судьбы.
Как сказал один царь: «Крепка, как смерть, любовь; люта, как преисподняя, ревность; стрелы её – стрелы огненные; она пламень...»
Хороша и техника этих стихов, мастерски передающая душевной состояние героя через специфику обрывающихся на середине фраз, через особенности лексики и синтаксиса.
Очень достойная поэзия.


№40
Моё прошлое (Ирина Полюшко http://stihi.ru/avtor/polushkoiv)

Я мчалась в степи, расскажу без прикрас,
На красноармейской тачанке.
Горела, истратив весь боезапас,
В подбитом фашистами танке.

Висела, как Зоя, качаясь в петле,
Не сдавшись безжалостной стыни.
Искала своих, ковыряясь в золе,
Оставшейся после Хатыни.

Делилась в блокаду, про голод забыв,
Последними крошками хлеба.
Смотрела с надеждой на Финский залив
И верила в чистое небо.

Сдавала, а после брала Сталинград,
Была в Будапеште и Вене.
Смотрела, как воины шли на парад,
С историей слившись мгновенно.

Я выросла вместе с великой страной,
Как птицы, деревья и травы.
Кто скажет, что было всё то не со мной,
Наверное, будут неправы.

И любителям, и профессионалам лирика борьбы и героизма периода Великой Отечественной войны представляется выдающейся частью русской поэтической классики. Эти традиции бессмертны и проявляются тогда, когда в них возникает потребность. И именно они с удивительной ясностью и бесспорностью в полный голос заявили о себе в этом стихотворении, точно продуманном и хорошо написанном. Высота духа лирической героини проявлена в образах единении с судьбой своего народа в самые трудные для Родины исторические периоды.
А теперь мне придётся говорить вещи горькие, для многих спорные и даже неприемлемые. Общепринятым является мнение, что мировая цивилизация прогрессирует. Я так не считаю. Движение цивилизации синусоидально, и сейчас оно переживает возврат к средневековью, утрачивая идеалы гуманизма и ставя под сомнение привычные нормы морали и эстетики. Одной из таких проблемных для нового поколения норм является патриотизм, упоминания о котором часто звучат в иронической и даже негативной коннотации. В стихотворении «Моё прошлое» я вижу осознанное противостояние этой тенденции и считаю его признаком гражданского мужества автора, имени которого я пока не знаю.
Полагаю, что эти стихи в моём шорт-листе займут высокое место.

А теперь список моих десяти финалистов в порядке уменьшения баллов:

10 баллов №30  КАПРЕМОНТ
 
 9 баллов  №39  НЕ УХОДИ. ДАВАЙ ПОГОВОРИМ...

 8 баллов  №40  МОЁ ПРОШЛОЕ

 7 баллов  №27  ЕЁ ПОРТРЕТ

 6 баллов  №6   ПОРТРЕТ РАБОТЫ СТАРОГО ЧЕЛОВЕКА

 5 баллов  №8   КОГДА ТЫ УШЁЛ...

 4 балла    №32  КОГДА Я БЫЛ Т.Э.

 3 балла    №3    ПОЧТА

 2 балла    №26  ЗА ГРАНЬЮ

 1 балл      №24  ЭКСГУМАЦИЯ