У женщин есть тайна, что крепче гранита

У женщин есть тайна, что крепче гранита,
Секрет, что хранят они пуще огня.
Не золото, власть и не слава забыта,
А сколько им лет – не узнаешь и дня.

Она сквозь буран, сквозь огонь и ненастье,
В объятья к зверям, на хрупкий лишь лед,
Но тайну свою, словно вечное счастье,
Ни словом, ни взглядом не выдаст вперед.

И если бы сам искуситель вселенной,
Решил эту тайну хоть как-то постичь,
Он плюнул бы в гневе, в тоске несомненной,
И начал бы горько, безудержно ныть.

Ведь юность и паспорт – единое целое,
Ни трещины, ни щелки, ни тени сомненья.
Идут они вместе, как песня несмелая,
В гармонии полной, в одном лишь движенье.

Но время идет, и случается чудо,
(Не скажем, что это ее лишь вина!)
Паспорт вперед, а она словно будто,
Немного отстала, чуть-чуть не видна.

То год, то два года – какая уж разница?
Она все дальше и дальше бежит.
И к тридцати годам, как будто бы магия,
Три года исчезнут, как будто их нет.

И тут не помогут ни цифры, ни споры,
Ревизор самый строгий лишь руки опустит.
Искать он устанет, ища те узоры,
Что время плетет, но найти не допустит.

А дальше – щедрее становится время,
И к сорока годам, хохотнув невзначай,
Пять лет исчезают, как будто бы бремя,
И тают вдали, словно дым от свечи.

Сорок! Граница, черта невозвратная,
Где счет прекращается, где логика спит.
И сколько бы лет ни летело, понятно,
Что женщине больше, чем сорок, не быть!

Пусть паспорт стареет, пусть время несется,
Ей это не страшно, ей это не в счет.
Ей вечно за тридцать, и сердце смеется,
И в юности вечной душа ее ждет.

Она не боится ни битвы, ни бури,
Ведь техника нынче творит чудеса.
И нет ни морщинок, ни серой лазури,
Лишь вечная юность в прекрасных глазах.

Не меряю женщин я меркой анкетной,
Бумажки – лишь прах, лишь ненужный обман.
Я верю душе, что сияет безбедно,
И поступкам ее, что даны ей судьбой.

Женщины долго еще будут прекрасны,
А цифры бледнеют, теряют свой цвет.
Паспорт, конечно, намного ужасней,
Ведь в нем нету сердца, души в нем и нет!

А если кто скажет, хоть шепотом тихим,
Что женщина может когда-то увянуть,
Плюньте в глаза ему, словом лишь лихим,
И клеветником назовите, немедля, сразить!