Здравствуй, дом, и моё одиночество

Здравствуй, дом, и моё одиночество,
вешалка — вешает вечер на гвоздь.
Стул, как собака, хранящий пророчества,
помнит мой голос и горечь, и злость.

Скрип половиц — это музыка встречная,
в ней — шаги, что уже не придут.
Комната пахнет обидой и плесенью,
и отвечает "Вас здесь не ждут !"

Цветы устали. Они не приветствуют —
стебли склоняют, как старцы в чаду.
Я возвращаюсь не столько к действию,
сколько к себе — в пустоту, в тишину.

Здесь календарь остановлен на осени.
Снят телефон — и никто не звонил.
Бродский бы, может, сказал: «Так и просится
вечность в разброс от забытых чернил».

Здесь не спастись ни свечой, ни сигарою —
дым растворится, как смысл в молоке.
Я говорю с тишиной, как с гитарою,
струны в ней — мысли, обрывки, клише.

В кухне — посуда, как будто в засаде,
ждёт — не дождётся ни брани, ни слов.
Мир за окном неподвижен и сжатен,
словно картина без рам и основ.

Что же мне делать с тобой, возвращенье?
Пыль на щеке — как отметка пути.
Я не искал ни прощенья, ни мнений,
только бы дверью себя заперти.

Только б исчезнуть в угле безысходности,
стать чем угодно — страницей, дождём...
Здравствуй, мой дом. Моё одиночество.
Скоро и ты станешь мне — ничьим сном.

               
                Май 2025.