Билли Коллинз. Раздевая Эмили Дикинсон

Вначале её накидка из тюля,
легко слетела с плеч и легла
на спинку деревянного стула.

И её шляпка, бант которой был
расстегнут лёгким движением вперёд.

Затем длинное белое платье,
более сложное, с перламутровыми
пуговицами на спине,
такими крошечными и многочисленными,
что проходит целая вечность,
прежде чем мои руки раздвигают ткань,
как пловцы раздвигают воду, и скользят
внутрь.

Вам, наверное , захочется знать,
что она стояла
у открытого окна в спальне наверху,
неподвижно, с широко раскрытыми
глазами, глядя на фруктовый сад внизу,
а белое платье валялось у её ног
на деревянном полу.

Не стоит отмахиваться от сложности
женского нижнего белья в Америке
19 века,
и я, как полярный
исследователь, прошёлся по зажимам,
застёжкам
и креплениям, ремешкам и корсету
из китового уса, плывя к айсбергу
её наготы,

Позже я записал в блокноте,
что это было
похоже на ночной полёт на лебеде,
но, конечно, я не могу передать вам
всего,
как она прикрыла глаза, глядя на сад,
как растрепались её волосы,
освободившись от шпилек,,
как внезапно возникали тире во время
нашей беседы.

Что я могу вам сказать,
так это то,
что в тот субботний полдень в Амхерсте
было ужасно тихо, кроме проезжающей
мимо дома кареты, да мухи, жужжащей
на оконном стекле.

Так что ъ я отчётливо слышал её вздохи,
когда я расстёгивал самый верхний крючок
на её корсете.

И я мог слышать как она вздыхала,
когда он наконец расстегнулся,
как вздыхают некоторые читатели,
когда понимают что у Надежды есть перья,
что разум - это доска,,
что жизнь - это заряженное ружье,
глядящее прямо на вас жёлтым глазом,