Легенда о сыне

Средь новых русских, знал семью,
Всё расскажу с начала,
Как их богатого сынка,
Почти до смерти, укачало.

Глава семьи, мужик крутой,
Богатый, интересный,
В меру гордый, чуть седой,
В округе, всем известный.

Жена во всём, ему подстать,
Хозяйка добрая..., умна,
Гостей умела принимать,
А в доме было всё сполна.

И был у них, Данило - сын,
Ни в чём, не знал отказа,
Ему семнадцать с небольшим,
Он жизнь, поймёт не сразу.

Отец, говАривал жене,
Душа у сына, нараспашку,
Я чувствую его вполне...
Отдаст последнюю рубашку.

За "друзей", подставит грудь,
Излишне, доверяться,
Таких, не трудно обмануть,
Потом чтоб, посмеяться.

Ему желать, хотел бы я,
Пусть будут честные друзья,
Здоровье, жаль не позволяет,
Я не смогу ему помочь.

Меня тревожит, - он гуляет,
- Не умереть бы в эту ночь,
Ты береги, сколь силы хватит,
Возможно, он добром заплатит.

А вскоре вышло так, что оба,
Сын и мать, стоят у гроба,
Жизнь богачей переломилась,
И дальше с сыном, так случилось.

Гулял Данило, не скупясь,
Как будто, был удельный князь,
Меж пальцев деньги, как вода,
Текли и быстро убывали.

Не знал, не думал никогда,
Как мать с отцом их добывали,
В толпе разгульных, пьяных дней,
Он становился всё бедней.

По мере бедности его,
"Друзей" всё меньше, оставалось,
И в результате, никого...
Как пыль дождями, дружба смылась.

Обида, зло, закрались в душу,
И стал немного понимать,
Что обещания, нарушил,
О чём его просила мать.

А тут ещё, однажды в поле,
Случилась каверза одна,
Хотел побыть он на футболе,
И выпить, кое с кем вина.

Но видно так, беда к беде,
Свернул в кусты он по нужде,
Откуда взялся, дикий пёс,
Пакет с продуктами, унёс.

Когда пришёл на стадион,
Он рассказал, как дело было,
Подняли на смех и не веря,
Сказали, - дурень ты, Емеля!

И что обидно, больше всех,
Давил "друзей", ехидный смех,
Ушёл Данило, слёзы скрыв,
Подобно смерти, был порыв.

Придя домой, закрылся он,
Перед глазами, стадион,
И все, смеющиеся лица,
Хотелось, даже удавиться.

Но мать..., её ж не обмануть,
Она за дверью, то и дело,
Шептала что-то и несмело,
Пыталась дверь его открыть.

И он услышал, - сын, родной,
Поговорил бы ты, со мной,
Себя не мучай, не томи,
И у меня, сними тревогу.

С тобой, остались мы одни,
И я тебе молюсь, как Богу,
Крепись сынок, ты молодой,
Мы вместе справимся с бедой.

Отец был умный, деловитый,
И уважаемый везде,
Он не был никогда, сердитый,
И многим помогал в беде.

Скажу, до смерти, за три дня,
Когда мы вышли на прогулку,
Просил, отдать тебе шкатулку,
Она хранится у меня.

Отдать не в праздники, мой милый,
А в трудный день, нелёгкий час,
Похоже, время наступило,
Труднее, не было для нас.

В шкатулке, денег не бывало,
Записка, дно лишь покрывала,
Отец, похоже, всё учёл...
Данил, внимательно прочёл.

Чтоб не терпеть позор, решись,
В подполье, сын мой опустись,
Прости за дерзость, я отец,
Печальный вижу твой конец.

Пусть перед Богом, нагрешу,
Но сделай так, как я прошу,
Подумал сын, перекрестился,
И не спеша, в подвал спустился.

- О чём отец просил, моля?
Кольцо в подвале и петля,
Прожил, чуть больше двадцати,
- Что делать, жить или уйти?

Мать не тревожа, на прощание,
Решил исполнить завещание,
Нательный крестик снял, целуя,
Прости, родная мать, прости...

Тебя всегда любил, люблю я,
Но надо мне к отцу, идти,
Размыслив так, встал на скамью,
И без труда, надел петлю.

Толкнул ногой и - Не повис...
Наоборот, свалился вниз,
А сверху следом, в тот же миг,
Свалился, спрятанный тайник.

Не сразу понял, что случилось,
И только сердце, сильно билось,
Вот деньги, золото, открытка,
Всё также, просьба и наказ.
 
Прости, мой сын и в этот раз,
Прости, Премудрого Отца,
Живи достойно и серьёзно,
С людьми и честью, до конца.

В мозгах, всё сразу прояснилось,
Понял вдруг, что с ним случилось,
Долго он сидел над кладом,
- С чего начать, что делать надо?

Пьянки, драки - надоело...
Друзья фальшивые - не то,
Решил всерьёз, заняться делом,
И вскоре, вышло кое что.

И делал всё, что было в моде,
Разумно, твёрдо вёл дела,
Все сплетни кончились в народе,
И слава добрая пошла.

Однажды, обняв мать, сказал,
- Как видишь, ладятся дела,
Хочу, чтоб траур ты сняла,
Но мать ответила, скорбя.

- Пойми, мой сын, что я любя,
Живу лишь только, для тебя,
По просьбе нашего отца,
Исполню клятву до конца.

Упал Данило на колени,
Целуя матери подол,
Прости, что был в дурацкой лени,
Теперь всё понял, приобрёл,
Я опыт - жизненный венец,
И быть хочу, как мой ОТЕЦ!