Среди сиреней и птичьего звона,
Что к вечеру становится сильнее,
Вспомнилось чудо грека Пигмалиона
И ожившая его статуя Галатея .
Тогда солнце, звёзды зАмерли, люди,
Испугались, удивились на Олимпе боги,
Но не нашлось бессердечных сУдей,
Все знали, где радости там и тревоги.
Остановилось время и казалось,
В молчанье превратились звуки,
Тогда в пространстве лишь остались –
Нежность и крепкие мужские руки.
В его движеньях жизнь сквозила
И сердце билось алым колыханьем,
Любовь в плоть мрамор преобразила
Дав жизнь ей, смерть и лёгкое дыханье.
Так у людей исполняются желанья,
Когда направлена на жизнь их сила,
И в предлетнем фиолетовом тумане
На небе хоровод танцуют яркие светила.(с)
Тот вовсе не писатель, кто не прибавил
К зрению людей хоть малую йоту зоркости.
Тот не человек, что делами не добавил
К чьей то жизни, хоть немного горькости.
Грек, статуя, любовь
© Copyright: Людмила Витальевна Широкун, 2025
Свидетельство о публикации №125052001930
Свидетельство о публикации №125052001930
Рецензии