Большевик или О моём деде

Первоначальное название этой моей поэмы - "Большевик", именно под этим названием она была опубликована в моей книге стихов "Словарь любви"  ( "Молодая гвардия", 1989 год)

Но до появления в книге моих стихов, эта поэма под названием "О моём деде" и с купюрами была опубликована 27 апреля 1986 года в газете "Правда".

Сначала публикую текст этой поэмы из "Правды":

О моём деде

Мой дед на свете жил уверенно.
Как паровоз вперёд летел!
Он в Моссовете слушал Ленина,
Он «Варшавянку» дома пел ...

РКП(б) и Революция,
ЧК, гражданская война,
Погранзастава, Конституция,
Завод, безвинная вина...

Пройдя сквозь время своенравное,
Ничуть не изменился дед.
Всё повторял: «Не это - главное,
А то, что вот он, партбилет!»

Опять война, эвакуация,
И вновь доверенный завод.
Инфаркт и госпитализация,
«Ваш сын геройски...» - через год.

Победа! Комната столичная,
На полках - вековая пыль...
Утяжеляет горе личное
Уюта довоенный стиль...

Но жизнь сначала начинается!
На то есть несколько причин:
С портрета Ленин улыбается,
С другого - в бескозырке сын...

... И - Хиросима! И мгновенная
Реакция большевика:
«Нужна России мощь военная,
И, значит, нужен я пока!»

Растёт завод и превращается
В научный комплекс, в институт...
Дед отдыхать не собирается:
«Я, - говорит, - на месте тут!»

Опять инфаркт... «С огнём играете!» -
Трубят врачи - все, как один.
А дед в ответ: «Не напугаете», -
Глотая нитроглицерин...

И снова - белизна больничная,
И он - у смерти на краю...
И я, с торчащими косичками,
У изголовия стою...

А после - пенсия и почести,
Бесплатный проездной билет...
И на парад на Красной площади
Меня ведёт с собою дед.

... О, счастье необыкновенное,
Что у меня дедуля есть,
Когда суровые военные
Нам отдают по форме честь!..

И шепчет дед: «Душа обязана
Трудиться. Я же - не у дел...
Мне просто противопоказано,
Чтоб я на пенсии сидел!»

... И вот он вновь уже работает.
Теперь - в газете. И народ,
Кипя делами и заботами,
К нему за Правдою идёт.

Чужой тоской ночами мается,
С чужой бедой воюет дед,
И, если надо, не стесняется
Звонить в ЦК и в Моссовет...

А дома - все на деда дуются:
С квартирой дочке не помог!
«Я, - дед отчаянно волнуется, -
Иначе поступить не мог!»

... Не знаю, что меня заставило
Про деда рассказать другим.
Быть может, то, что жил он правильно,
По представлениям моим...
1986.

А теперь - поэма под названием "Большевик" ( оригинал), которая была позднее опубликована в книге моих стихов. Публикую без купюр для вашего понимания Эпохи.

Итак, в оригинале - начало:

Мой дед на свете прожил правильно.
Как паровоз, вперёд летел!
Он видел Ленина и Сталина,
И при последнем отсидел.

РКП(б) и Революция,
ЧК, гражданская война,
Погранзастава, Конституция,
Завод, безвинная вина...

Тридцать седьмого зло бесславное,
Где в мясорубке - месть и честь...
А дед сказал: "Не это - главное,
А то, что справедливость есть
И жизнь...И лучше не придумаешь!
Смотрите, вот он, партбилет!
Ну, что за нежности, подумаешь -
Вставные зубы в сорок лет!"

Дед не погиб по воле случая,
(Домой вернулся через год),
А маме прозвище "везучая"
Досталось от друзей-сирот.
Опять война, эвакуация,
И вновь доверенный завод.
Инфаркт и госпитализация,
«Ваш сын геройски...» - через год.

Победа! Комната столичная,
На полках - вековая пыль...
Утяжеляет горе личное
Уюта довоенный стиль...

Но жизнь сначала начинается!
На то есть несколько причин:
С портрета Ленин улыбается,
С другого - в бескозырке сын...

.. И - Хиросима! И мгновенная
Реакция большевика:
«Нужна России мощь военная,
И, значит, нужен я пока!»

Растёт завод и превращается
В научный комплекс, в институт...
Дед отдыхать не собирается:
«Я, - говорит, - на месте тут!»

Опять инфаркт... «С огнём играете!» -
Трубят врачи - все, как один.
А дед в ответ: «Не напугаете», -
Глотая нитроглицерин...

И снова - белизна больничная,
И он - у смерти на краю...
И я, с торчащими косичками,
У изголовия стою...

А после - пенсия и почести,
Бесплатный проездной билет...
И на парад на Красной площади
Меня ведёт с собою дед.

... О, счастье необыкновенное,
Что у меня дедуля есть,
Когда суровые военные
Нам отдают по форме честь!..

И шепчет дед: «Душа обязана
Трудиться. Я же - не у дел...
Мне просто противопоказано,
Чтоб я на пенсии сидел!»

... И вот он вновь уже работает.
Теперь - в газете. И народ,
Кипя делами и заботами,
К нему за Правдою идёт.

Чужой тоской ночами мается,
С чужой бедой воюет дед,
И, если надо, не стесняется
Звонить в ЦК и в Моссовет...

А дома - вечные истории:
Дед отказался от пайка!
Сказал, что Высшей категории
Не может быть большевика!

А дома - все на деда дуются:
С квартирой дочке не помог!
«Я, - дед отчаянно волнуется, -
Иначе поступить не мог!»

... Не знаю, что меня заставило
Про деда рассказать другим.
Быть может, то, что жил он правильно,
По представлениям моим...

1985.

Когда в СССР началась Перестройка, мои родители отдали мне тогда тщательно спрятанные ими документы и дневники моего деда, маминого отца, старого большевика, ушедшего из жизни, когда я уже училась в институте, и из этих дневников я впервые узнала о том, что мой дед был репрессирован в 1937 году и лишь чудом уцелел…И обливаясь слезами, я читала эти бумаги моего деда, а потом буквально за ночь написала о его жизни небольшую поэму под названием « Большевик»…Эту поэму вскоре напечатали в газете « Правда», но с купюрами и правкой, на которые меня вынудил тогдашний заведующий отделом культуры этой газеты Сергей Петрович Кошечкин, который, несмотря на свою ласковую фамилию, твёрдо и жёстко мне сказал по телефону: « Эту вашу поэму читал лично товарищ Лигачёв. Необходимо внести указанные изменения, вы меня поняли?» Вот такие начались тогда времена, когда « можно-нельзя» были в одной связке, и все эти вопросы, естественно, решались в ЦК КПСС…Конечно, я могла тогда отказаться от внесения изменений в свои стихи, и я даже советовалась по этому поводу и со своей старшей коллегой поэтессой Риммой Казаковой, и со своими родителями, но и они, и моё внутреннее «я» всё же пришли к решению ради памяти моего деда подчиниться «воле партии» и дать согласие на публикацию моей искорёженной поэмы в газете « Правда»…А ведь из поэмы « Большевик», опубликованной в «Правде» под названием « О моём деде», были убраны самые важные по тем временам строки...

…Трудно мы все расставались с нашим прошлым, что и говорить…
…Зато после этой публикации в «Правде» сдвинулась с мёртвой точки моя вторая книга стихов «Словарь Любви», которую в скором времени выпустило издательство «Молодая Гвардия», и в которую поэма «Большевик» уже вошла в своём первоначальном варианте…А дальше меня дважды подряд пригласили принять участие в праздничных радиотрансляциях с Красной Площади - на 1 мая и 7 ноября, и я читала свои стихи по радио на всю страну и стояла на трибунах вместе с «героями Перестройки», вроде Василия Стародубцева и Николая Травкина, и даже выпивала с ними на устраиваемом каждый раз после этих трансляций праздничном банкете в гостинице « Россия»…Но моя эйфория как-то быстро стала проходить, я стала замечать то, что мне начинало сильно не нравиться, и на третье настойчивое приглашение в праздничный эфир с Красной площади я уже ответила резким и категоричным отказом…

А ещё после публикации моей поэмы в газете "Правда" мне вдруг позвонил Андрей Вознесенский, с которым мы не были до этого времени лично знакомы...Он говорил мне какие-то хорошие слова, ведь публикация в газете "Правда" означала в то время, что я неожиданно вошла в круг "избранных", но я об этом тогда ничего не знала, и была в шоке от звонка Вознесенского!)))