Эй, ты, там с другой стороны экрана!

Эй, ты, там с другой стороны экрана!
Алё! Приём! Слышишь меня? Ау!
Это строчки одного малозначащего Романа -
Попытка коснуться вечности,
Написать на заборе времени
Собственною рукою слово из трёх букв.

Потому что если уж и хвататься за мел судьбы,
То конечно писать похабно и разухабисто,
Чтобы и через двести лет сводило умы.
Пусть не от понимания, ну хотя бы от жалости -
Этот никому неизвестный тоже пытался писать стихи.

У него так же, как у великих, были бессонные ночи,
Когда в мозгу лопается один рыбий пузырь за другим.
И безжалостные перчатки тьмы сдавливали небритые щёки,
Пока он липкий от пота вскарабкивался на шпиль.
Для того лишь, чтобы холодный воздух
На раскалённых висках мог оставить засос.
А ангел, случившийся неподалёку,
Подкинул ещё один вялый ответ на его прежний вопрос.

Эй, ты, всё ещё там?
Неужели добрался до этого места,
Когда сам я почти что решился уйти на покой?
Слава тебе, прохожий в слабо-рифмованном тексте,
..уф... здесь бы красивую рифму
Или изящную мысль для придания смысла
Ночному отчаянию заляпанному слюной.

Интересно, что остаётся на самом дне банки
Выпростанных в сеть электронных чернил?
И сколько на облачном сервере потребуется ТЕРРА-байтов
Для души размолотой в стихотворную пыль?
Потому как, если и хвататься в три часа ночи
За планшет, барабаня пальцами по стеклу,
То на утро нужно готовым быть обернуться
В набор знаков и символов размазанных на полу.

Впрочем не надо излишней патетики,
Всем кто слышит меня: "Хэллоу!"
Из наших коротких минут составлена вечность,
И в этой вечности
Мы ещё встретим его САМОГО.

P.S.

Мы и есть то самое время,
Которого слишком мало для чего бы то ни было.
Ну, не зря же глубокомысленно растекаются мыслью по древу,
Расширяя границы явью очерченные.

Мы - нервное волокно Вселенной и Господа,
Нами и через нас ощущается этот мир.
Все наши радости, гадости, слёзы
Отправляются незамедлительно во вселенский эфир.

И кто-то там большой и значительный
Делает выводы на основании данных.
Смотрите, вот этот вскарабкался выше прежнего,
Проделав очередную брешь в  вечности,
Поправьте там графики и диаграммы.

Эй, ты, там по другую сторону бытия!
Заметь меня, как будто во мне есть смысл.
Это я, разбитый и покалеченный,
Подбираюсь к тебе с длиннющей жердиной стиха,
Чтобы напомнить - я ведь тоже твой сын.

Да, не висел на кресте, но тяну свою лямку,
Меня эта жизнь переехала словно бульдозером.
Мне и осталось-то только пойти в присядку
Или повеситься на берёзе.

Но есть ещё запал для ночного бдения,
Когда бредни посещают отравленный мозг.
Давно уже вышли вон все прежние гении,
А те, что остались - не вывозят застрявший, давно опостылевший воз.

И я тут сбоку припёку толкаю под рёбра махину истории,
Знаю, знаю всё это малоталантливо и крайне плохо
Для того, чтобы писать на заборе и
Ничего не осталось истинного, всё повторяется по седьмому разу, кругу,
Но кому от этого легче, когда однажды было объявлено,
Мы с ней больше никто друг для друга.

Уже светает, ночь разорвана в клочья...
Рифма ненужным мотком брошенная под стол...
Всё это процесс распада одного малозначительного Романа,
Пытка, а не попытка перемахнуть забор...
Слово в три буквы и вечные многоточия.