Орхестра

Свет давно погас в театре
и на сцене подличают крысы,
вы верхом на психиатре,
он похож на вас и тоже лысый.

По-немецки, на иврите
шпрехаете, мир не признавая,
и за прямоту простите,
потому как родину люблю.

Вы в своём ряду, в своём ряду,
но почему-то без одежды
и решили, что уже в раю,
раскройте торкнутые вежды.
Пусть вы далеко, как сущий ноль,
и бункер в кетч вас погружает,
но у нас одна, вот как – одна,
и незавидная судьба.

Аллу выслали в Израиль
и в сердцах фанаток развенчали,
заменив любовь на хайль,
только неофитки одичали.

Смотрят в зал, целуют фигу,
облик ваш отнюдь предубеждённый,
верят в бога и блицкригу,
не желая ведать смерть в упор.

Вы в своём ряду, в своём ряду,
но почему-то без одежды
и решили, что уже в раю,
раскройте торкнутые вежды.
Пусть вы далеко, как сущий ноль,
и бункер в кетч вас погружает,
но у нас одна, вот как – одна,
и незавидная судьба.

Судите невиноватых,
веруя, – застолье повторится
окровавленных тридцатых...
сдох журавль, почила и синица.

Не надейтесь на прощенье,
ваши судьи – чокнутые в зале,
крысы, что кишат на сцене,
призванные клятвенно служить.

Вы в своём ряду, в своём ряду,
но почему-то без одежды
и решили, что уже в раю,
раскройте торкнутые вежды.
Пусть вы далеко, как сущий ноль,
и бункер в кетч вас погружает,
но у нас одна, вот как – одна,
и незавидная судьба.

Ф. Чикмандаровъ
05. 2025 г.