Истерика

Я вбиваю слова, как гвоздики, в серебристую плоть аттракции.
В ожидание диагностики. В термоядерные реакции.
В чьи-то ребра, ладони, волосы, Не убийца, но что-то около...
На шифровках сплошные полосы. Алекс - Юстасу. Сокол - соколу.

Явки вскрыты, пароли взломаны, как не сдерживай, все же вырвется
Волны яркости, шёпот гомона знаменуют провалы Штирлица.
Это что-то больное, сирое. Георгины, тюльпаны, эрика.
Бьётся,  мечется и пульсирует. Кризис. Паника. Стресс. Истерика.

В этом городе даже улицы призывают к войне и доблести,
Фонари в темноте сутулятся, темнота пожирает области.
Перекрёстки забиты пешими, ведь пространство вокруг изогнуто:
Это сердце, стуча депешами, переходит в  режим "инкогнито".

Мы всего лишь играем в ладушки. Взрыв прожектора и фотоника.
Криптограммы, в узоре радужки, как прерывистый пульс покойника.
Индульгенцию индуцировать. Полумрак заразить проказою,
Старых нянек уже четырнадцать, а дитя всё равно безглазое.

Над шифровками телеграфными новый суд переходит к прениям.
До весны не допустят с травмами, и тем более, с обострением,
Непрозрачными и белёсыми стали лезвия вивисекции.
У сансары беда с колёсами. И нирваны на две инъекции.

По рецепту хотели вывести, но печати остались блёклыми.
Корвалол, вперемешку с известью, аспирин, пополам со стёклами.
Пресловутая эзотерика. Тянет в небо стальная лестница.
Меня бьёт о металл истерика: вот забраться бы, да повеситься.

Господа, офицеры, мессеры, чьи-то трупы багрово-пегие,
Так рождаются танки, крейсеры, карты, эндшпили и стратегии.
Марши крови умолкнут к вечеру. К воскресению. Может, к вербному.
Отче наш на губах диспетчера. Ангел-ангелу. Первый-первому.

А щипцы вырывают кламмеры и молекулы с бивалентами
Заряжаются фотокамеры пулемётными кинолентами
Нам осталось побыть счастливыми. Небеса не для нас обещаны.
Небосвод раскололо взрывами. Были звёзды, остались трещины.

Черно-белое перекрашено, ни души в золотой обители.
Штаб-квартиру песочных башенок бьют бумажные истребители.
Недовылакал, перевыколол, кто-то любит, а кто-то дразнится
Цифра в самом конце артикула. Или буква. Какая разница.

На радарах одни погрешности. Вместо курсора агератумы
Килотонны звериной нежности беспардонно теряют атомы.
Ноты трелями соловьиными утопают в зелёной сырости,
Мы засеяли поле минами: по весне, может, что-то вырастет.

Конспирация, репарация, артобстрелами бьёт артерия
Это морг - подтвердила рация, - Но для вас, телефон доверия.
Гиперкомплексная гипербола. Полумрак утопает в проседи.
Бога нет. И как будто, не было. Как же не было? Как же, Господи?..

Безымянное ищет логово. Есть шинель на замену талесу.
В землю мёртвое, Богу Богово. Шифры взломаны. Юстас - Алексу.
Листопад заметает скверики, старый парк, карусель, песочница.
Я усну, на груди истерики когда гвозди в наборе кончатся.