Колыбельная

Тишина. Сверчки. Лай собак и ночь.
Я, простоволосая, в поле бегу прочь.
Прочь от суматохи дней, злобных голосов.
Дверцу деревянную ночью на засов.
ВсЕ в моей сторонушке. ВсЕ в моём селе.
Закрывай окошечки, глазки поскорей!
Доченька весёлая – мамины глаза.
Возвращусь я скоро, как станет светлей!
И пропоют птицы трели поутру.
Я тебе морошки яркой соберу.
Прибегу к порогу, стану у двери.
Ты лукошко это позже забери.
Русы косы длинные лень мне заплетать,
И в моей сторонушке таких не видать.
И тебе достались они от меня,
А от него – губы, манкие, как яд.
Ядом отравилось всё моё нутро.
От него сбежала я в речное дно.
Ночью возвращаюсь каждый раз домой,
А над колыбелью – он, да с той, другой.
...
По весне я сяду тихо у окна.
Ночка наступает. Вдалеке – она!
Белая рубаха стелется до пят,
Волосы свинцовые на земле лежат.
Вот, чуть-чуть осталось ждать до петухов.
Я тебя качаю, самых сладких снов!
Девочка родная, мамины глаза.
Колыбель качаю, засыпать нельзя!
Очи я закрою, у двери – она!
Крик сдержать бы снова, что-то принесла...
Корзинка морошки, то ли кости в ней?
С каждой ночью тёмной лик её всё злей.
Не отдам русалке! Слышишь! Не отдам!
Не твоя девчонка! Твою по рекАм
Унесло по тёмным прошлою весной,
И водой студёной накрыло с головой.
Спуталось всё, ведьма, в голове твоей!
Каждой ночью к дочке идёшь не к своей!
Плакала сторонушка, да деревня вся,
А потом на хуторе дом твой подожгла!
Не ходи, русалочка, ты к моей двери!
Каждой ночью тёмною я молюсь: уйди!
Не уходит, бОсая, стоит у окна
И, простоволосая, смотрит на меня.
...
Что же ты, мой миленькой, меня обманул?
Что ж ты, белокурый мой, за ней не нырнул?
И зачем деревня вся прокляла меня?
Колыбель качая, напеваю я...