Та, что сгорела первой

Она жила, как шёпот в пустой канаве,
Где эхо глохло от слов и слёз.
Продала плоть — не из страха, не ради славы,
А просто — чтоб день пережить без грёз.

Душа ушла за ним — в табачном запахе,
В дешёвом роме, в разбитом сне,
Где он смеялся, оставив на правой лопатке
След от кольца — как метку во тьме.

С тех пор — как в кассе размен без сдачи,
Любовь — поштучно, в любой сезон.
Он был последним, кто мог ей значить,
Но выбрал ночь, а не горизонт.

Остальным — лишь тени её движений,
Остывший голос, пустой азарт.
Жизнь — не роман, не предмет обожжений,
А просто вычет. Остаток. Старт.

Она не плакала — слёзы скупы на смысл,
Когда пустое внутри живёт.
Глядела в небо, как в счёт не выданных чисел,
Где каждый долг — как чужой полёт.

Сигаретой писала на коже вечер,
Бездомной искрой чужих имён,
И каждый, кто уходил, был легче,
Чем тот, кто сломал её бросив на злом.

Не говорила о том, что снится,
Что боль — не в теле, а в тишине.
Она умела лишь просто под кем-то ложиться,
Сквозь ночь — за хлеб, за такси, за “мне”.

А он, быть может, уже не вспомнит,
Как хрипло шептала: “Ты не уйдёшь”.
Теперь её сердце, как старый ломтик,
В чужих ладонях. Не дрожь — а грош.

И всё же — в полночь, когда углы
Становятся шире, чем этот мир, —
Она молчит, как молчат угли
Под снегом, в гаснущем костре квартир.

Она не святая, не ведьма, не муза,
Не сгинувший ангел в грехе — и что ж ?
Она — как город, в котором обуза
Жить — но уходишь, и снова вхож.

И в этом — правда. Не в жалком гимне,
Не в блёклой этике чьих-то книг.
Она — как голос в вагоне зимнем:
Чужой, но пугающе твой, на миг.

И если спросят: «Кем стала в жизни ?» —
Скажи: «Отголоском чужой беды.
Той, что сгорела, но не в капризе,
А чтоб другие не жгли мосты».

                18.05.2025