Поминки

Над гробом тишь, молитвы шепчет ветер,
И в душах мрак тепло лучей не встретит.
Жил человек, ходил, любил, дышал,
В чужую жизнь не лез и не мешал.

Ну, а теперь – обитый тканью гроб,
Прощание, и по спине озноб.
Скорбят пришедшие, сморкаются в платок
И шепчут: «Как же был недолог срок!»

Поминки. Скорбь заткнула пыл речей,
Лишь тихий шепот тлеющих свечей.
Собрались близкие усопшего почтить,
И помянуть, и добрым словом наградить.

И вот беседы перешли на быт –
Кто в завещании, а может кто забыт.
Накал страстей и брызганье слюны
Свели на нет весь траур тишины.

"Я больше сил отдал, в конце концов!"
"А я кормила, тратила аванс!"
И брызжет ядом каждое словцо,
И скорбный траур обернулся в фарс.

Шипят и жалят, словно змеи в тишине,
Деля наследство в пробах и цене.
"Я больше делал!", "Я ночей не спал!",
И в голосах лишь алчности накал.

Попрёки, визги, брани ураган,
Любовь к усопшему ушла на задний план.
Всё потонуло в этих дрязгах склочных,
И души рвутся от корысти в клочья.

Забыты память, траур и печаль,
Вслед за усопшим в гроб ушла мораль.
Обиды старые, как тесто, поднялись,
И с алчностью, и с жадностью слились.

И плачет ангел, с ужасом глядит,
Как низко пал весь человечий вид.
Забыли горе, святость этих дат,
Лишь блеск наследства в их сознаньи свят.

А дух усопшего, свидетель этой сцены,
Рыдает, мечется от этой перемены.
Ведь он мечтал – помянут с теплотой,
А тут скандал над памятью святой.

И после трапезы, как стая воронья,
Они вернутся на круги своя,
Чтоб снова ждать возможности поживы,
И лицемерить лживо и фальшиво.