Сказки на ночь 4

3)Пришло утро. Амая нежилась в лучах восходящего солнца. Потянулась, откинула одеяло, быстро поднялась. Настроение было чудесным и радостным. День предвещал быть прекрасным. Она умылась росой, собранной в лунном саду мотыльками. Надела платье нежно-голубого цвета. Позавтракала и приступила к уборке. Старое зеркало в углу спальни днём было просто куском стекла в резной раме, покрытой трещинками позолоты. Амая протерла старое зеркало, и оно заблестело и слегка загудело.
Как будто внутри проснулся целый мир. День прошёл в заботах о семье. Муж и дочь были накормлены и получили свою порцию заботы и любви.
День клонился к вечеру. Амая всё время думала о зеркале. Что-то было не так с волшебным стеклом в старой раме. Днём всё было как обычно. Но стоило луне подняться над крышами, его поверхность начинала мерцать, словно подёрнутая инеем. В ту ночь она заметила это случайно: проснулась от тихого звона, похожего на падение капель в лужицу, и увидела — вместо отражения своей кровати в зеркале колыхался лес. Не тёмный и густой, а прозрачный, будто сотканный из лунного дыма.
Она потянулась к стеклу, и пальцы погрузились в холодноватую рябь, как в воду лесного озера. Шагнула — и оказалась среди деревьев, чьи стволы переливались перламутром. Воздух пах мхом, мёдом и чем-то неуловимо родным, словно запах книги, которую читала в детстве.
— Ты пришла послушать стихи? — зашелестела берёза, качая ветвями.
Кто пишет их? — спросила Амая.
Это секрет, прошелестела берёза.
Рядом журчал ручей. Не водой, а звуками — он наигрывал колыбельную, которую она когда-то напевала плюшевому зайцу. На камнях у воды сидели светящиеся лягушки, хором подпевая басовитым «ква-а-а».
— Не бойся, они зовут тебя танцевать, — вдруг раздался голосок сверху. На ветке сидела сойка. Она была красива и переливалась в лунном свете.
Амая шла тропинкой, которая извивалась в такт её дыханию. Кусты распускались цветами-бубенчиками, звонкими, как утренний смех.
— Красиво, правда? — сойка прыгнула ей на плечо. Скоро рассвет. Зеркало закрывается с первым лучом.
Она не хотела уходить, но лес уже таял, пропуская сквозь ветви бледно-розовый свет. Последнее, что она запомнила, — сойку, сверкающую в ночи.
Вернувшись в комнату, она разжала  ладонь. На ней лежал листик берёзы, светившийся слабым зелёным светом. Зеркало снова стало обычным, но где-то в глубине, как ей показалось, дрогнул силуэт — будто кто-то махал на прощание. Кто-то же пишет стихи, подумала женщина.
Она легла, прикрыв глаза, и ещё долго чуяла на губах вкус лесного мёда. А за окном, в такт её дыханию, звенели невидимые бубенчики…