Куплет
Сквозь шторы свет от фонаря
Ложится на кровать.
Подушка запах твой хранит
И не даёт мне спать.
Измотан я разлукой
На двести лет вперёд.
И мысли обжигают, словно лёд.
Припев
Тепло твоё осталось
И резкое «прости».
И я раздавлен и разбит.
Скажи мне, как нести
Мне этот крест, зачем?
Вернись, прошу любя.
Зачем мне этот мир,
В котором нет тебя?
Куплет
Остыла осень за окном,
И в моём сердце стужа.
Я отодвину тюли край.
Вмерзают листья в лужи.
Нас размывает осень.
Всё из последних сил.
Я жду прощённый и простил.
Твоё тепло осталось
© Copyright: Эдуард Иконников, 2025
Свидетельство о публикации №125051605900
Свидетельство о публикации №125051605900
Рецензии
Это был второй раз, когда Узбек при нем исполнял лично, первый Петр запомнил.
— Хоть бы ты сам пришёл по-хорошему… — сказал Тренер, подсудимый кивнул, все честно. За одно дело его судили, приговорили и поймали, связанный канатом, он сидел на полу на корточках. Петр не специально оказался там, приехал по-другому делу.
— Только я скажу, что ты Вор, — сказал Узбек, — хорошо? Ему все равно! Пойдём? — Петя понял, надо подсобить. Видимо, расправа над кем-то, скажет слово.
— Огорчил ты нас, — сказал он. По-отечески заглянул парню в глаза. Косяк сначала был не большой, вдвоём грабили одного, терпила знал адрес первого, кинул заявление, пустились в бега, в дальнейшем первого поймали. Били, убивали в ? Отделении милиции города Серпухова, еле договорился, вносит всю сумму ограбления, отпустили, принёс, передал оперу, тот поставил точку. И все забыли, пока первый случайно не встретил второго, которого сейчас будут… видимо, убьют. За что, на его беду первый был с Тренером, Тренер начал его крепить, что ж ты, ворсовали вместе, заносил ментам один он, так нельзя. Непорядок! Второй в отказ им в лицо, а я вам не верю. Может, вы вообще меня сдали всем? За мной придут! Какие платить лавэ? Тренер взбесился, говорит, пошли на улицу, я с тебя спрошу, мое слово под сомнение поставил. Второй, кто ты такой, ты спортсмен, никуда не пойду, пойдём к ВорАм! Пошли… По дороге второй сбежал, вставил так, пятки сверкали, где-то год бегал, случайно заметили в супермаркете, отследили и увезли от подъезда, получилось, два раза оставил поле боя с нормальными, уважаемыми Людьми. Начали пытать, оказалось: первого сдал он. По одному делу проходил у себя дома на Волге по убийству, взяли в отделение, там он раскололся, рассказал про тот грабеж потому, что наводил первый, того человека знал, наполовину армянин, наполовину еврей, владелец фотоателье на Басманной, друг сына Булата Окуджавы.
Его повели в машину сразу отвезти в СИЗО, оформить, сбежал, умел бегать! И потом встретил второго в одном босяцком питейном заведении. Началось все из-за него! Сука. Притом наглая харя и предатель, первый, зная, что у него нет денег, работу предложил, попал за двоих плюс неуважение.
— Это Вор! — сказал Узбек. — В курсе! Решать ему, надуют тебе сегодня паруса в последний путь или нет, нами решение о твоей ликвидации уже принято! — Подсудимый оскалился, как пинчер.
— Крови захотели? За это не убивают!
— За что? — мягко спросил Петя. Плохая примета.
— Да они никто, шпоньки, — заискрил словами блатной, — у вас звание! Дебилы конченые! Отморозки, спортсмены… Я дома в Волгограде вместе с другом держал город! Знал Людей! Они никто! Звать!! Никак!!! Так им всем и надо… — Внезапно он захныкал. — Отпусти меня… Никому… Сразу уеду… Меня Лена дома ждёт, жена…. — Назвал погоняло известной в Москве валютной проститутки. — Жора Людоед держит Большой театр, я ему скажу… В золоте ходить будем…
— Ходим мы все под Богом, — сказал Петр, голос его стал намного жёстче. — Поставьте Газманова! — Он вынул из кармана выкидную финку, не броскую, но хорошей работы. Нажал на кнопку, первым бьет всегда Вор. Присел на корточки в один уровень с подонком. — Знаешь, сколько я им таких’ как ты к нему отпустил? — Осуждённый братвой выдохнул что-то вроде «нет», потом улыбнулся, он не верил. Много раз сдавал всех и все, выходя сузим из воды, не из такого выходил, язык, слава тому Богу о котором говорит этот сраный жулик подвешен. Нахер всех ВорОв, никогда не считался с их мнением, жил в преступном мире для себя, и отсюда выйдет. Попинают немного ногами, если повинится, не будут же его резать здесь при всех? Человек десять, пятнадцать! Он плохо знал Подмосковье, народ сплоченный, били немца, гнали татар, это там в столице каждый за себя, а тут все за одного. Надо только повиниться.
— Развяжите руки, виноват! Меня там в милиции за ноги подвесили. — Обманул. — Так мучали… Я не против, получИте! — Петр встал, отошёл к стене, размял затёкшие ноги, ему стало скучно.
— Где сидел? — для проформы спросил он.
— Сидят на параше, отбывал! Нигде. Это их пусть ловят, я продуманный!
— Это, — сказал Узбек, — я уже заметил.
— Развяжите, — повторил второй, — слабо?
— Развяжи его, — сказал Петр. Предателя подняли из присела, освободили от канатов, сразу начал растирать руки.
— Ладно, — сказал Петр, убирая нож в карман, — раз попросил с тебя спросить. Объявляю кулачную дуэль, контактные бои. Три раунда по две минуты с ногами без разминки один на один ты и Тренер, все можно! — Второй опешил.
— Я что, гладиатор что ли? Бык? Рогами бодаться? По-другому спросИте, имуществом или здоровьем, всеките мне до соплей, мы что, дворяне, драться на дуэли? Маркиз Помидор!
— Слово ВорА закон, — спокойно сказал тренер, снял рубашку и туфли, потом носки. — Будем мочиться!
— Дай мне, — вперёд медленно вышел Узбек. — Покажу Афганистан. В армии служил?
— Я чо, автоматчик, — заголосил второй, — я преступник! Ровный! По закону вы должны с меня спросить! Никакого драться, сопротивляться я не буду, потом отвезти в больницу…. Всем скажу, что мутят законные Во… — Петр устало махнул рукой.
— Да не Вор я, я был. Пошутили все, что нам Людоед… Мы тут не по закону, у нас махновщина.
— Давай, Узбек, — махнул Тренер. — Покажи, чему научился! — Узбек мирно встал в центр подвала, опустив руки по бокам на пару метров от своего противника, опустил в пол голову и как-то отключился, будучи уже не здесь, а там. В родном Кабуле 1983-го года вместе с Шахом, не думаю, что он даже что-то думал, стоял и ждал, кто придёт к нему, какой душман, игра на ожидание. Второй поднял руки на уровень плеч и уверенно забоксировал с тенью, имитируя тактику движений на ринге, покачиваясь и стороны в сторону, быстро приближаясь к Узбеку, который даже не шелохнулся, братва, включая босого Тренера, обступила их кругом. Петя улыбнулся, а эта сука — дура. Не понимает, что живым отсюда все равно не уйдёт, даже если каким-то чудом победит бывшего десантника. Привезли его сюда для серьёзных побоев, навредил, вряд ли окажутся совместимы с жизнью. Потому и согласился. А он, Людоед, раньше думать было надо! Когда шёл на дело.
Узбек и вправду оказался там, в другом измерении в прошлом. Сухой ветер обдувал его лицо, водитель подполковника Воеводина скоро привезёт обед снайперской двойке, сегодня командир сержант Биря. Вчера проиграл в карты лейтенанту Летко 30 рублей, надо идти в духан, сумма. Внезапно перед ним возникла фигура, какой-то человек, стремительно приближающийся к нему, враг, афганец или кто, он не разобрал, может, эти суки со второй роты? Которые на полигоне разобрали на запчасти весь евонный автопарк, звери. Ну я вам дам! Узбек упал на одно колено и пробил прямой рукой ниже армейского ремня атакующего резкий прямой удар из контактного каратэ, попав точно в лобок, сокрушая тазовые кости, смотря в одну точку перед собой и чувствуя, что попал, мишень подлетела и прошла над ним много выше его, упав через его голову и чуть в сторону. Снова, не думая и не глядя, Узбек встал к нему спиной, не видя его, и в падении упал локтем назад туда, где мог быть этот партизан или горный сапёр из соседней роты, повернувшись на 90 градусов в падении, падая на правый бок, под рукой что-то хрустнуло, он встал. Потом тихо пошёл вперёд по направлению к месторасположению своего дозора, приём сделан.
— Готов, — сказал Тренер, присев на одно колено перед мертвецом, — поломал. Тут, — показал рукой всем на таз, вместо паха у отщепенца осталась вмятина, — и тут! — На центр груди. Из проломленной грудной клетки торчали поломанные рёбра, странно тонкие и почему-то почти чёрные, а не желтые, удивило Петю. Что, такой курильщик? Наркоман? — Вот он, позвоночник, — Тренер перевернул подонка, сзади через кожу на шее у воротника выступили позвонки, — в трёх местах. Перепелом основания черепа в воротниковой зоне. Наверное, когда в сальто летел… — Народ загудел, вот это да.
В мире ОПГ две профессии, свой, чужой, научиться этому нельзя, надо там родиться.
— Ты прям Рембо, — с иронией сказал вечером в ресторане Петя Узбеку, — как в кино. (Лейтенант, постигший причины тишины.)Тебя за это принимали в зоне? Как ты его так? — Этот вечер образовал вокруг них светящийся криминальный круг, в центре которого они отмечали удачный поединок. Он вращался искрящимся против часовой стрелки, проходя искрящимся обручем через их не простое прошлое, очищая, принося подельникам утешение. Некоторые казни очищают, откуда им было знать, что всего через пять лет они попадут в мертвую петлю под названием Америка, оставшись в ней навсегда, закрутит и завертит? Человеку не дано предсказать будущее, единственно вспоминать вчерашнее, ушедшее и растаявшее, снежные цветы на вечном льде преступной пустоты.
— Не помню, — сказал смотрящий за городом, — планка падает когда, и все. Наверное, за это.
— Газманова сыграйте, — попросил Петр, — «Офицеры».
— Пригласите на танец? — подошла к Узбеку официантка, как сверкали его глаза, в ее была видна боль адского недоеба, понять можно. Петя одобрил, не квант, а целый квазар чёрного преступного света.
… — Ковёр, — тихо сказал он, женщин закатали. В комнатке были именно, что ковры и подушки, стульев у настоящих тибетцев и монголов нет, кочевые племена, какие стулья. Издавна стул на Востоке был предметом чисто и только конфуцианским, кроме Древнего Китая, нигде не прижился, китайцы его и изобрели, трудно понять, что они хотели сказать этим. Этакий жертвенный треножник для сдающего императорские экзамены кандидата в чиновники двора Сына неба, которые были сложными, и много, абитуриентов запирал и в специальной комнате на много дней, не позволяя из неё выходить с отверстием для подачи пищи, кто прошёл, получал ученую степень, впоследствии становясь богатым. Любой сдавший их мог претендовать на звание губернатора или мэра города, за использование шпаргалок рубили головы. Узбек быстро пробежал глазами по двум свёрткам с таким видом, словно видел их впервые, что это, про то, что произошло, он уже забыл, избирательная память стрелка-разведчика, Иначе не выжить, innit?
Ивановский Ара 24.05.2025 14:08 • Заявить о нарушении
— Хоть бы ты сам пришёл по-хорошему… — сказал Тренер, подсудимый кивнул, все честно. За одно дело его судили, приговорили и поймали, связанный канатом, он сидел на полу на корточках. Петр не специально оказался там, приехал по-другому делу.
— Только я скажу, что ты Вор, — сказал Узбек, — хорошо? Ему все равно! Пойдём? — Петя понял, надо подсобить. Видимо, расправа над кем-то, скажет слово.
— Огорчил ты нас, — сказал он. По-отечески заглянул парню в глаза. Косяк сначала был не большой, вдвоём грабили одного, терпила знал адрес первого, кинул заявление, пустились в бега, в дальнейшем первого поймали. Били, убивали в ? Отделении милиции города Серпухова, еле договорился, вносит всю сумму ограбления, отпустили, принёс, передал оперу, тот поставил точку. И все забыли, пока первый случайно не встретил второго, которого сейчас будут… видимо, убьют. За что, на его беду первый был с Тренером, Тренер начал его крепить, что ж ты, ворсовали вместе, заносил ментам один он, так нельзя. Непорядок! Второй в отказ им в лицо, а я вам не верю. Может, вы вообще меня сдали всем? За мной придут! Какие платить лавэ? Тренер взбесился, говорит, пошли на улицу, я с тебя спрошу, мое слово под сомнение поставил. Второй, кто ты такой, ты спортсмен, никуда не пойду, пойдём к ВорАм! Пошли… По дороге второй сбежал, вставил так, пятки сверкали, где-то год бегал, случайно заметили в супермаркете, отследили и увезли от подъезда, получилось, два раза оставил поле боя с нормальными, уважаемыми Людьми. Начали пытать, оказалось: первого сдал он. По одному делу проходил у себя дома на Волге по убийству, взяли в отделение, там он раскололся, рассказал про тот грабеж потому, что наводил первый, того человека знал, наполовину армянин, наполовину еврей, владелец фотоателье на Басманной, друг сына Булата Окуджавы.
Его повели в машину сразу отвезти в СИЗО, оформить, сбежал, умел бегать! И потом встретил второго в одном босяцком питейном заведении. Началось все из-за него! Сука. Притом наглая харя и предатель, первый, зная, что у него нет денег, работу предложил, попал за двоих плюс неуважение.
— Это Вор! — сказал Узбек. — В курсе! Решать ему, надуют тебе сегодня паруса в последний путь или нет, нами решение о твоей ликвидации уже принято! — Подсудимый оскалился, как пинчер.
— Крови захотели? За это не убивают!
— За что? — мягко спросил Петя. Плохая примета.
— Да они никто, шпоньки, — заискрил словами блатной, — у вас звание! Дебилы конченые! Отморозки, спортсмены… Я дома в Волгограде вместе с другом держал город! Знал Людей! Они никто! Звать!! Никак!!! Так им всем и надо… — Внезапно он захныкал. — Отпусти меня… Никому… Сразу уеду… Меня Лена дома ждёт, жена…. — Назвал погоняло известной в Москве валютной проститутки. — Жора Людоед держит Большой театр, я ему скажу… В золоте ходить будем…
— Ходим мы все под Богом, — сказал Петр, голос его стал намного жёстче. — Поставьте Газманова! — Он вынул из кармана выкидную финку, не броскую, но хорошей работы. Нажал на кнопку, первым бьет всегда Вор. Присел на корточки в один уровень с подонком. — Знаешь, сколько я им таких’ как ты к нему отпустил? — Осуждённый братвой выдохнул что-то вроде «нет», потом улыбнулся, он не верил. Много раз сдавал всех и все, выходя сузим из воды, не из такого выходил, язык, слава тому Богу о котором говорит этот сраный жулик подвешен. Нахер всех ВорОв, никогда не считался с их мнением, жил в преступном мире для себя, и отсюда выйдет. Попинают немного ногами, если повинится, не будут же его резать здесь при всех? Человек десять, пятнадцать! Он плохо знал Подмосковье, народ сплоченный, били немца, гнали татар, это там в столице каждый за себя, а тут все за одного. Надо только повиниться.
— Развяжите руки, виноват! Меня там в милиции за ноги подвесили. — Обманул. — Так мучали… Я не против, получИте! — Петр встал, отошёл к стене, размял затёкшие ноги, ему стало скучно.
— Где сидел? — для проформы спросил он.
— Сидят на параше, отбывал! Нигде. Это их пусть ловят, я продуманный!
— Это, — сказал Узбек, — я уже заметил.
— Развяжите, — повторил второй, — слабо?
— Развяжи его, — сказал Петр. Предателя подняли из присела, освободили от канатов, сразу начал растирать руки.
— Ладно, — сказал Петр, убирая нож в карман, — раз попросил с тебя спросить. Объявляю кулачную дуэль, контактные бои. Три раунда по две минуты с ногами без разминки один на один ты и Тренер, все можно! — Второй опешил.
— Я что, гладиатор что ли? Бык? Рогами бодаться? По-другому спросИте, имуществом или здоровьем, всеките мне до соплей, мы что, дворяне, драться на дуэли? Маркиз Помидор!
— Слово ВорА закон, — спокойно сказал тренер, снял рубашку и туфли, потом носки. — Будем мочиться!
— Дай мне, — вперёд медленно вышел Узбек. — Покажу Афганистан. В армии служил?
— Я чо, автоматчик, — заголосил второй, — я преступник! Ровный! По закону вы должны с меня спросить! Никакого драться, сопротивляться я не буду, потом отвезти в больницу…. Всем скажу, что мутят законные Во… — Петр устало махнул рукой.
— Да не Вор я, я был. Пошутили все, что нам Людоед… Мы тут не по закону, у нас махновщина.
— Давай, Узбек, — махнул Тренер. — Покажи, чему научился! — Узбек мирно встал в центр подвала, опустив руки по бокам на пару метров от своего противника, опустил в пол голову и как-то отключился, будучи уже не здесь, а там. В родном Кабуле 1983-го года вместе с Шахом, не думаю, что он даже что-то думал, стоял и ждал, кто придёт к нему, какой душман, игра на ожидание. Второй поднял руки на уровень плеч и уверенно забоксировал с тенью, имитируя тактику движений на ринге, покачиваясь и стороны в сторону, быстро приближаясь к Узбеку, который даже не шелохнулся, братва, включая босого Тренера, обступила их кругом. Петя улыбнулся, а эта сука — дура. Не понимает, что живым отсюда все равно не уйдёт, даже если каким-то чудом победит бывшего десантника. Привезли его сюда для серьёзных побоев, навредил, вряд ли окажутся совместимы с жизнью. Потому и согласился. А он, Людоед, раньше думать было надо! Когда шёл на дело.
Узбек и вправду оказался там, в другом измерении в прошлом. Сухой ветер обдувал его лицо, водитель подполковника Воеводина скоро привезёт обед снайперской двойке, сегодня командир сержант Биря. Вчера проиграл в карты лейтенанту Летко 30 рублей, надо идти в духан, сумма. Внезапно перед ним возникла фигура, какой-то человек, стремительно приближающийся к нему, враг, афганец или кто, он не разобрал, может, эти суки со второй роты? Которые на полигоне разобрали на запчасти весь евонный автопарк, звери. Ну я вам дам! Узбек упал на одно колено и пробил прямой рукой ниже армейского ремня атакующего резкий прямой удар из контактного каратэ, попав точно в лобок, сокрушая тазовые кости, смотря в одну точку перед собой и чувствуя, что попал, мишень подлетела и прошла над ним много выше его, упав через его голову и чуть в сторону. Снова, не думая и не глядя, Узбек встал к нему спиной, не видя его, и в падении упал локтем назад туда, где мог быть этот партизан или горный сапёр из соседней роты, повернувшись на 90 градусов в падении, падая на правый бок, под рукой что-то хрустнуло, он встал. Потом тихо пошёл вперёд по направлению к месторасположению своего дозора, приём сделан.
— Готов, — сказал Тренер, присев на одно колено перед мертвецом, — поломал. Тут, — показал рукой всем на таз, вместо паха у отщепенца осталась вмятина, — и тут! — На центр груди. Из проломленной грудной клетки торчали поломанные рёбра, странно тонкие и почему-то почти чёрные, а не желтые, удивило Петю. Что, такой курильщик? Наркоман? — Вот он, позвоночник, — Тренер перевернул подонка, сзади через кожу на шее у воротника выступили позвонки, — в трёх местах. Перепелом основания черепа в воротниковой зоне. Наверное, когда в сальто летел… — Народ загудел, вот это да.
В мире ОПГ две профессии, свой, чужой, научиться этому нельзя, надо там родиться.
— Ты прям Рембо, — с иронией сказал вечером в ресторане Петя Узбеку, — как в кино. (Лейтенант, постигший причины тишины.)Тебя за это принимали в зоне? Как ты его так? — Этот вечер образовал вокруг них светящийся криминальный круг, в центре которого они отмечали удачный поединок. Он вращался искрящимся против часовой стрелки, проходя искрящимся обручем через их не простое прошлое, очищая, принося подельникам утешение. Некоторые казни очищают, откуда им было знать, что всего через пять лет они попадут в мертвую петлю под названием Америка, оставшись в ней навсегда, закрутит и завертит? Человеку не дано предсказать будущее, единственно вспоминать вчерашнее, ушедшее и растаявшее, снежные цветы на вечном льде преступной пустоты.
— Не помню, — сказал смотрящий за городом, — планка падает когда, и все. Наверное, за это.
— Газманова сыграйте, — попросил Петр, — «Офицеры».
— Пригласите на танец? — подошла к Узбеку официантка, как сверкали его глаза, в ее была видна боль адского недоеба, понять можно. Петя одобрил, не квант, а целый квазар чёрного преступного света.
… — Ковёр, — тихо сказал он, женщин закатали. В комнатке были именно, что ковры и подушки, стульев у настоящих тибетцев и монголов нет, кочевые племена, какие стулья. Издавна стул на Востоке был предметом чисто и только конфуцианским, кроме Древнего Китая, нигде не прижился, китайцы его и изобрели, трудно понять, что они хотели сказать этим. Этакий жертвенный треножник для сдающего императорские экзамены кандидата в чиновники двора Сына неба, которые были сложными, и много, абитуриентов запирал и в специальной комнате на много дней, не позволяя из неё выходить с отверстием для подачи пищи, кто прошёл, получал ученую степень, впоследствии становясь богатым. Любой сдавший их мог претендовать на звание губернатора или мэра города, за использование шпаргалок рубили головы. Узбек быстро пробежал глазами по двум свёрткам с таким видом, словно видел их впервые, что это, про то, что произошло, он уже забыл, избирательная память стрелка-разведчика, Иначе не выжить, innit?
Ивановский Ара 24.05.2025 14:08 • Заявить о нарушении
Исправлено:
«— Ты прям Рембо, — с иронией сказал вечером в ресторане Петя Узбеку, — как в кино. («Лейтенант, постигший причины тишины: от иллюзий насчёт своей значительности он отказался. Махнул на себя рукой.») Тебя за это принимали в зоне? Как ты его так? Своё нашёл! — Этот вечер образовал вокруг них светящийся криминальный круг, в центре которого они отмечали удачный поединок. Он вращался искрящимся против часовой стрелки, проходя искрящимся обручем через их не простое прошлое, очищая, принося подельникам утешение. Некоторые казни очищают, откуда им было знать, что всего через пять лет они попадут в мертвую петлю под названием Америка, оставшись в ней навсегда, закрутит и завертит? Человеку не дано предсказать будущее, единственно вспоминать вчерашнее, ушедшее и растаявшее, снежные цветы на вечном льде преступной пустоты.
— Не помню, — сказал смотрящий за городом, — планка падает когда, и все. Наверное, за это.
— Со всяким бы прошло? — Петру стало интересно. Бандитский спецназ.
— В принципе. — Узбек о чём-то думал, говорить не хотел.
— А с Сержантом? Который Шах? С Киллером? Он вообще живой???
— С ним нет. Во-первых, он учил, мой учитель. Во-вторых, у него очень сильные ноги. Он бы прыгнул. — Узбек показал кончиком сигареты в потолок. — Туда. А потом, — яркий огонёк «Мальборо» осветил пол. — Оттуда. Я бы с тобой не разговаривал.
— Что-то слишком круто, — сказал Петя.
— Верь, — глаза у Узбека стали круглыми, — ты бы его вообще не встретил. Приходит один раз и не ко всем, там ему деться было некуда, как Язов подписал, в апреле исчез с аэродрома. Оглянулись, борта нет. Сидоренко смеялся, дематериализовался ваш спортсмен.
— Ну колдовством-то его найти можно, оно не смотрит… — Петр понял, о чем размышлял Узбек. — Хочешь, я тебе дам один совет? Если в нашу жизнь пришёл? По глазам вижу. Тебе говорили… Напомню: следи за собой! Твои падения будут на руку нашим врагам. Почему со многими из них ничего не происходит? Плохо идём по воровскому! Шли бы хорошо, все давно бы уже умерли. Соблюдай все правила, постарайся не допускать падений Газманова сыграйте, — попросил он, — «Офицеры».»
Ивановский Ара 25.05.2025 22:56 Заявить о нарушении
«— Ты прям Рембо, — с иронией сказал вечером в ресторане Петя Узбеку, — как в кино. («Лейтенант, постигший причины тишины: от иллюзий насчёт своей значительности он отказался. Махнул на себя рукой.») Тебя за это принимали в зоне? Как ты его так? Своё нашёл! — Этот вечер образовал вокруг них светящийся криминальный круг, в центре которого они отмечали удачный поединок. Он вращался искрящимся против часовой стрелки, проходя искрящимся обручем через их не простое прошлое, очищая, принося подельникам утешение. Некоторые казни очищают, откуда им было знать, что всего через пять лет они попадут в мертвую петлю под названием Америка, оставшись в ней навсегда, закрутит и завертит? Человеку не дано предсказать будущее, единственно вспоминать вчерашнее, ушедшее и растаявшее, снежные цветы на вечном льде преступной пустоты.
— Не помню, — сказал смотрящий за городом, — планка падает когда, и все. Наверное, за это.
— Со всяким бы прошло? — Петру стало интересно. Бандитский спецназ.
— В принципе. — Узбек о чём-то думал, говорить не хотел.
— А с Сержантом? Который Шах? С Киллером? Он вообще живой???
— С ним нет. Во-первых, он учил, мой учитель. Во-вторых, у него очень сильные ноги. Он бы прыгнул. — Узбек показал кончиком сигареты в потолок. — Туда. А потом, — яркий огонёк «Мальборо» осветил пол. — Оттуда. Я бы с тобой не разговаривал.
— Что-то слишком круто, — сказал Петя.
— Верь, — глаза у Узбека стали круглыми, — ты бы его вообще не встретил. Приходит один раз и не ко всем, там ему деться было некуда, как Язов подписал, в апреле исчез с аэродрома. Оглянулись, борта нет. Сидоренко смеялся, дематериализовался ваш спортсмен.
— Ну колдовством-то его найти можно, оно не смотрит… — Петр понял, о чем размышлял Узбек. — Хочешь, я тебе дам один совет? Если в нашу жизнь пришёл? По глазам вижу. Тебе говорили… Напомню: следи за собой! Твои падения будут на руку нашим врагам. Почему со многими из них ничего не происходит? Плохо идём по воровскому! Шли бы хорошо, все давно бы уже умерли. Соблюдай все правила, постарайся не допускать падений Газманова сыграйте, — попросил он, — «Офицеры».»
Ивановский Ара 25.05.2025 22:56 Заявить о нарушении
Исправлено.
— Давай, Узбек, — махнул Тренер. — Покажи, чему научился!
— Мальтийцы против турков, — сказал Шаббатий, Узбек посмотрел краем глаза, только его здесь не хватало, целый день сидит, накрывшись сутаной с головой, молится. Размяться зашёл к вечеру?
Он мирно встал в центр подвала, опустив руки по бокам на пару метров от своего противника, опустил в пол голову и как-то отключился, будучи уже не здесь, а там:
«Наливай, чайханщик, чаю вместо крепкого вина,
Я вам музыку сыграю здесь всем нравится она,
На востоке, на востоке что за небо без луны,
На востоке, на востоке что за жизнь без чайханы?»
Никакой! В родном Кабуле 1983-го года, где бесплодную женщину называли на пушту «семерка без палочки», вместе с Шахом тем более, автор не уверен, что Узбек даже что-то думал, стоял и ждал, кто придёт к нему, какой душман, игра на ожидание. Второй поднял руки на уровень плеч и уверенно забоксировал с тенью, имитируя тактику движений на ринге, покачиваясь и стороны в сторону, быстро приближаясь к Узбеку, который даже не шелохнулся, братва, включая босого Тренера, обступила их кругом. Петя улыбнулся, а эта сука — дура. Не понимает, что живым отсюда все равно не уйдёт, даже если каким-то чудом победит бывшего десантника, примитивный глупец, не понимающий последствий своих действий и всех событий, чернее всех. Привезли его сюда для серьёзных побоев, навредил, вряд ли окажутся совместимы с жизнью, будет рыгать кровью. Потому и согласился, лично посетил. А он, «Людоед…», раньше думать было надо! Когда шёл на дело, беспросветный. Сказал бы, как всегда, виноват, Петя бы ещё посмотрел, строит из себя всемогущего гангстера, у некоторых присутствующих по семь ходок. Как они вообще сюда вписался?
Узбек и вправду оказался там, в другом измерении в прошлом в панаме «афганке», в тяжёлом бронежилете, присланном из 40-й армии генерала Громова, в трофейной пакистанской разгрузке с запасными магазинами, попарно смотанными синей изолентой, при фляга в чехле, штыке-ноже в ножнах, в горных ботинка, положенных всему личному составу комендантской роты, не имея ничего лишнего, справа от него лежала его личная винтовка. Чтобы заводской лак на ее прикладе, не прилипал к рукам от жары похуже, чем в Маями (рекорд в городе Баграме в августе +73), он был зачищен шкуркой до белой древесины. Над складками жёлто-красной афганской земли, колыхая над собой марево раскалённой пыли, подвывал сухой «самум», ветер из Туркестана, обдувая его лицо, в нем было немного песка, водитель подполковника Воеводина скоро привезёт обед снайперской двойке, бычок в томате с макаронами, сегодня командир сержант Биря, вечный морпех. Любимое выражение:
— Если кто-то спросит, почему мы погибли, ответьте, потому что наши отцы нам лгали, — начитанный. Только Афганистан не Испания франкистов, здесь совсем другая коррида. Когда пал Дуб, на сленге ГРУ кодовое название дворца Амина, жёлуди посыпались, начали жрать свиньи, при этом весьма дикие. Если правда, что по статистике за время присутствия ограниченного военного контингента СССР в ДРА, либеральном и демократическом Афганистане погибло около миллиона афганцев, половину из них обнулили снайпера, сколько отработал Киллер за неполные два года, включая американского снайпера сержанта Херцога в ущелье, принадлежащем одновременно и Пакистану, спорная земля, не знал никто. Точную цифру не смог бы назвать он сам, в заключении сказал бригаде Джема:
— Я убил много! Много. — В горах, на открытой местности змеи и пауки. Если ставить на открытом месте снайперский лагерь, сначала вокруг неё в шахматном порядке в грунте отверстия, туда хлорку, потом водой, чтобы их отвадить. Шах продемонстрировал уважаемым бродягам абсолютные храбрость и растяжку, приняли.
— У нас офицерское пятиборье, — попросил старший опер Бондарев, — с училища не стрелял, не понатаскаешь?
— Сделаем! — При Шахе стремягам жилось вольно, на кухне появились даже пельмени. Охранником воров Киллера никто не делал, друг о друге заботились, охранял их сам.
— А правда, что певец Игорь Саруханов в Москве армянин?
— Как и я, карабахский. — Самые крутые повороты Сержанта начнутся после освобождения.
— Не объясняй, — с пониманием остановил смотрящий… Вчера Биря проиграл в карты лейтенанту Летко 30 рублей, надо идти в духан, сумма. От ветра «афганца» спастись было трудно, он гнал и гнал крошечки песка, проникающего всюду, он был на одежде, в обуви, на оружии, на зубах, в глазах и легких, лицо целое дежурство в мелкой пыли.
Внезапно перед ним возникла фигура, какой-то человек, стремительно приближающийся к нему, враг, афганец или кто, он не разобрал, может, эти суки со второй роты? Которые на полигоне разобрали на запчасти весь евонный автопарк, звери. Ну я вам дам! Узбек упал на одно колено и пробил прямой рукой ниже армейского ремня атакующего резкий прямой удар из контактного каратэ, попав точно в лобок, сокрушая тазовые кости, смотря в одну точку перед собой и чувствуя, что попал, мишень подлетела и прошла над ним много выше его, упав через его голову и чуть в сторону. Снова, не думая и не глядя, Узбек встал к нему спиной, не видя его, и в падении упал локтем назад туда, где мог быть этот партизан или горный сапёр из соседней роты, повернувшись на 90 градусов в падении, падая на правый бок, под рукой что-то хрустнуло, он встал. Потом тихо пошёл вперёд по направлению к месторасположению своего дозора, приём сделан.
— Готов, — сказал Тренер, присев на одно колено перед мертвецом, — поломал. Тут, — показал рукой всем на таз, вместо паха у отщепенца осталась вмятина, — и тут! — На центр груди. Из проломленной грудной клетки торчали поломанные рёбра, странно тонкие и почему-то почти чёрные, а не желтые, удивило Петю. Что, такой курильщик? Наркоман? — Вот он, позвоночник, — Тренер перевернул подонка, сзади через кожу на шее у воротника выступили позвонки, — в трёх местах. Перепелом основания черепа в воротниковой зоне. Наверное, когда в сальто летел… — Народ загудел, вот это да.
— Пантоцид есть? — Узбек поднял взгляд на всех.
— Чего? — спросил Тренер.
— Может быть отравлена, — победитель показал на бочок с водой и вышел. В Афганистане вода быстро портилась… — Две таблетки на стакан, в мире ОПГ две профессии, свой, чужой, научиться этому нельзя, надо там родиться. Вечером, когда Афганистан прошёл, Петя пригласил Узбека в «Сказку», самый криминальный ресторан Серпухова.
— Ты прям Рембо, — с иронией сказал ему он, — как в кино. («Лейтенант, постигший причины тишины: от иллюзий насчёт своей значительности он отказался. Махнул на себя рукой.») Тебя за это принимали в зоне? Как ты его так? Своё нашёл! — Этот вечер образовал вокруг них светящийся криминальный круг, в центре которого они отмечали удачный поединок. Он вращался искрящимся против часовой стрелки, проходя искрящимся обручем через их не простое прошлое, очищая, принося подельникам утешение. Некоторые казни очищают, откуда им было знать, что всего через пять лет они попадут в мертвую петлю под названием Америка, оставшись в ней навсегда, закрутит и завертит? Человеку не дано предсказать будущее, единственно вспоминать вчерашнее, ушедшее и растаявшее, снежные цветы на вечном льде преступной пустоты.
— Не помню, — сказал смотрящий за городом, — планка падает когда, и все. Наверное, за это.
— Со всяким бы прошло? — Петру стало интересно. Бандитский спецназ.
Ивановский Ара 26.05.2025 19:49 Заявить о нарушении
— Давай, Узбек, — махнул Тренер. — Покажи, чему научился!
— Мальтийцы против турков, — сказал Шаббатий, Узбек посмотрел краем глаза, только его здесь не хватало, целый день сидит, накрывшись сутаной с головой, молится. Размяться зашёл к вечеру?
Он мирно встал в центр подвала, опустив руки по бокам на пару метров от своего противника, опустил в пол голову и как-то отключился, будучи уже не здесь, а там:
«Наливай, чайханщик, чаю вместо крепкого вина,
Я вам музыку сыграю здесь всем нравится она,
На востоке, на востоке что за небо без луны,
На востоке, на востоке что за жизнь без чайханы?»
Никакой! В родном Кабуле 1983-го года, где бесплодную женщину называли на пушту «семерка без палочки», вместе с Шахом тем более, автор не уверен, что Узбек даже что-то думал, стоял и ждал, кто придёт к нему, какой душман, игра на ожидание. Второй поднял руки на уровень плеч и уверенно забоксировал с тенью, имитируя тактику движений на ринге, покачиваясь и стороны в сторону, быстро приближаясь к Узбеку, который даже не шелохнулся, братва, включая босого Тренера, обступила их кругом. Петя улыбнулся, а эта сука — дура. Не понимает, что живым отсюда все равно не уйдёт, даже если каким-то чудом победит бывшего десантника, примитивный глупец, не понимающий последствий своих действий и всех событий, чернее всех. Привезли его сюда для серьёзных побоев, навредил, вряд ли окажутся совместимы с жизнью, будет рыгать кровью. Потому и согласился, лично посетил. А он, «Людоед…», раньше думать было надо! Когда шёл на дело, беспросветный. Сказал бы, как всегда, виноват, Петя бы ещё посмотрел, строит из себя всемогущего гангстера, у некоторых присутствующих по семь ходок. Как они вообще сюда вписался?
Узбек и вправду оказался там, в другом измерении в прошлом в панаме «афганке», в тяжёлом бронежилете, присланном из 40-й армии генерала Громова, в трофейной пакистанской разгрузке с запасными магазинами, попарно смотанными синей изолентой, при фляга в чехле, штыке-ноже в ножнах, в горных ботинка, положенных всему личному составу комендантской роты, не имея ничего лишнего, справа от него лежала его личная винтовка. Чтобы заводской лак на ее прикладе, не прилипал к рукам от жары похуже, чем в Маями (рекорд в городе Баграме в августе +73), он был зачищен шкуркой до белой древесины. Над складками жёлто-красной афганской земли, колыхая над собой марево раскалённой пыли, подвывал сухой «самум», ветер из Туркестана, обдувая его лицо, в нем было немного песка, водитель подполковника Воеводина скоро привезёт обед снайперской двойке, бычок в томате с макаронами, сегодня командир сержант Биря, вечный морпех. Любимое выражение:
— Если кто-то спросит, почему мы погибли, ответьте, потому что наши отцы нам лгали, — начитанный. Только Афганистан не Испания франкистов, здесь совсем другая коррида. Когда пал Дуб, на сленге ГРУ кодовое название дворца Амина, жёлуди посыпались, начали жрать свиньи, при этом весьма дикие. Если правда, что по статистике за время присутствия ограниченного военного контингента СССР в ДРА, либеральном и демократическом Афганистане погибло около миллиона афганцев, половину из них обнулили снайпера, сколько отработал Киллер за неполные два года, включая американского снайпера сержанта Херцога в ущелье, принадлежащем одновременно и Пакистану, спорная земля, не знал никто. Точную цифру не смог бы назвать он сам, в заключении сказал бригаде Джема:
— Я убил много! Много. — В горах, на открытой местности змеи и пауки. Если ставить на открытом месте снайперский лагерь, сначала вокруг неё в шахматном порядке в грунте отверстия, туда хлорку, потом водой, чтобы их отвадить. Шах продемонстрировал уважаемым бродягам абсолютные храбрость и растяжку, приняли.
— У нас офицерское пятиборье, — попросил старший опер Бондарев, — с училища не стрелял, не понатаскаешь?
— Сделаем! — При Шахе стремягам жилось вольно, на кухне появились даже пельмени. Охранником воров Киллера никто не делал, друг о друге заботились, охранял их сам.
— А правда, что певец Игорь Саруханов в Москве армянин?
— Как и я, карабахский. — Самые крутые повороты Сержанта начнутся после освобождения.
— Не объясняй, — с пониманием остановил смотрящий… Вчера Биря проиграл в карты лейтенанту Летко 30 рублей, надо идти в духан, сумма. От ветра «афганца» спастись было трудно, он гнал и гнал крошечки песка, проникающего всюду, он был на одежде, в обуви, на оружии, на зубах, в глазах и легких, лицо целое дежурство в мелкой пыли.
Внезапно перед ним возникла фигура, какой-то человек, стремительно приближающийся к нему, враг, афганец или кто, он не разобрал, может, эти суки со второй роты? Которые на полигоне разобрали на запчасти весь евонный автопарк, звери. Ну я вам дам! Узбек упал на одно колено и пробил прямой рукой ниже армейского ремня атакующего резкий прямой удар из контактного каратэ, попав точно в лобок, сокрушая тазовые кости, смотря в одну точку перед собой и чувствуя, что попал, мишень подлетела и прошла над ним много выше его, упав через его голову и чуть в сторону. Снова, не думая и не глядя, Узбек встал к нему спиной, не видя его, и в падении упал локтем назад туда, где мог быть этот партизан или горный сапёр из соседней роты, повернувшись на 90 градусов в падении, падая на правый бок, под рукой что-то хрустнуло, он встал. Потом тихо пошёл вперёд по направлению к месторасположению своего дозора, приём сделан.
— Готов, — сказал Тренер, присев на одно колено перед мертвецом, — поломал. Тут, — показал рукой всем на таз, вместо паха у отщепенца осталась вмятина, — и тут! — На центр груди. Из проломленной грудной клетки торчали поломанные рёбра, странно тонкие и почему-то почти чёрные, а не желтые, удивило Петю. Что, такой курильщик? Наркоман? — Вот он, позвоночник, — Тренер перевернул подонка, сзади через кожу на шее у воротника выступили позвонки, — в трёх местах. Перепелом основания черепа в воротниковой зоне. Наверное, когда в сальто летел… — Народ загудел, вот это да.
— Пантоцид есть? — Узбек поднял взгляд на всех.
— Чего? — спросил Тренер.
— Может быть отравлена, — победитель показал на бочок с водой и вышел. В Афганистане вода быстро портилась… — Две таблетки на стакан, в мире ОПГ две профессии, свой, чужой, научиться этому нельзя, надо там родиться. Вечером, когда Афганистан прошёл, Петя пригласил Узбека в «Сказку», самый криминальный ресторан Серпухова.
— Ты прям Рембо, — с иронией сказал ему он, — как в кино. («Лейтенант, постигший причины тишины: от иллюзий насчёт своей значительности он отказался. Махнул на себя рукой.») Тебя за это принимали в зоне? Как ты его так? Своё нашёл! — Этот вечер образовал вокруг них светящийся криминальный круг, в центре которого они отмечали удачный поединок. Он вращался искрящимся против часовой стрелки, проходя искрящимся обручем через их не простое прошлое, очищая, принося подельникам утешение. Некоторые казни очищают, откуда им было знать, что всего через пять лет они попадут в мертвую петлю под названием Америка, оставшись в ней навсегда, закрутит и завертит? Человеку не дано предсказать будущее, единственно вспоминать вчерашнее, ушедшее и растаявшее, снежные цветы на вечном льде преступной пустоты.
— Не помню, — сказал смотрящий за городом, — планка падает когда, и все. Наверное, за это.
— Со всяким бы прошло? — Петру стало интересно. Бандитский спецназ.
Ивановский Ара 26.05.2025 19:49 Заявить о нарушении