Переписать судьбу - Либертус. 2. Голос в полтона

Я заметил его не сразу, хотя Стаса невозможно не заметить. Он сидел чуть в стороне, в кресле у окна, и его фигура, прямая и стройная, как вырезанная из света, сразу притягивала взгляд. В руках у него был стакан — высокий, прозрачный, с кубиками льда. Вероятно, минеральная вода, может, с лимоном, хотя я не успел рассмотреть. Не в этом было дело.

Он был одет в безупречно сшитый светлый пиджак на тонкой тёмной футболке, подчёркивающей его плечи и спортивное телосложение. Волосы короткие, уложенные небрежно, но с явной долей усилия. Его внешний вид — смесь лёгкой эстрадной небрежности и изящного, даже театрального вкуса. Глаза под очками в тонкой оправе казались удивительно спокойными. Он смотрел в зал, будто знал, что именно здесь произойдёт что-то, ради чего он пришёл.

— Братислав, привет! — произнёс он негромко, заметив меня. Его голос был низким, чуть хрипловатым, как у человека, который много говорит ночью. — Ты ведь не удивлён, что я здесь?

— Мог бы удивиться. Но не стал, — ответил я, подходя ближе.
Он усмехнулся, убирая очки в карман.

— Мы оба не умеем удивляться. Или, может быть, просто разучились.

Я сел напротив, в полутени. Между нами возникла пауза, напряжённая, как перед важной репликой в хорошем спектакле.

— Значит, ты тоже получил приглашение?
— Конечно. Разве ты думал, меня обойдут? Здесь, — он кивнул в сторону зала, — без старых имён ничего не работает.

Он не хвастался, просто констатировал факт. В его интонации не было тщеславия, была усталость человека, которому давно всё ясно. Он посмотрел на меня внимательнее.
— Ты всё такой же. В тебе есть что-то неизменное. Как будто время тебя обходит.
— А ты всё такой же спокойный, как буря в вакууме.

Он засмеялся — легко, по-настоящему.

— Ты знаешь, — сказал он, — я рад, что ты пришёл. Здесь будет непросто. Но не будет скучно.

Я кивнул. Внутри вдруг потеплело. С ним было легче. Он всегда умел быть рядом — не навязчиво, но надёжно.

— Ты останешься? — спросил он.
— Пока да.
— Хорошо. Тогда не исчезай без предупреждения. Я стал плохо переносить сюрпризы.

Стас снова улыбнулся и поднялся. Стеклянная дверь отразила его фигуру —  безупречную, почти прозрачную. В его походке был особенный ритм. И, уходя, он не оборачивался. Потому что знал: я смотрю ему вслед.

дальше: http://stihi.ru/2025/05/16/1702


Арт - Андрей Ядвинский