Луна. Чернеющее море. Клочья...

Луна. Чернеющее море. Клочья
пушистых волн шуршат в ночи.
Корабль мой в пути. Бормочет
чуть слышно ветер. Различим

по кругу горизонт. Покой и тишина.
Корабль спит, и паруса висят на мачте,
но тут, из вышины, — сияющий маяк. Теперь уж не до сна.
Глаз с неба нам назойливо маячит,

повергнув тьму, следит за кораблём,
всё слепит, слепит, неотвязно
указывает путь. И вороньём
сокрылась ночь под взором властным.

«Свобода мне дороже света», —
промолвил храбрый капитан. —
«Есть карта, есть расчёты, мне ты
не нужен. Знаю сам».

Буран, завыв, прервал его сужденье.
Заколыхался парус. Пополам
согнулась мачта. Тут и там
угрюмо волны плещут. Спасенье

не предвидится, вернулась тьма,
погибель — справа, слева, ливень хлещет,
за валом вал, а там обрыв… Луна
выходит — королева вольности — и резче

бескрылый мой корабль манит, как…
как мотылька, из пасти бездны, и повально
хрустит девятая волна… Ну где же ты, маяк?!
Но глаз моргнул… моргнул  утёсом скальным.