Неизвестный солдат

Мария проснулась, сердце её взволнованно стучало. Она знала, что–то случилось с её мужем. Тревога вкрадывалась, заполняя холодным, леденящим ужасом её душу. Шестой месяц как он на фронте, защищает Родину от немецко–фашистских захватчиков. Женщина каждый день ждала почтальона, в надежде получить весточку от мужа. И когда ей приносили от него письмо, была рада, что её Ваня жив и здоров. Но, сегодня она знала, предчувствовала, что в дом постучится беда. Когда она увидела Соню, девушку подростка, которая помогала разносить почту по хатам своей маме, ноги у неё подкосились, и она села на крыльцо.
— Тётя Мария, — громко крикнула девчушка. — Вам письмо с фронта. Идите, получите его.
Мария взяла в руки треугольный конверт, на котором был написан адрес незнакомым почерком. Развернув его, женщина увидела обыкновенный тетрадный лист, на таких обычно писал её муж. Но, когда она прочла первые строки, то закричала, опускаясь на землю возле калитки прямо в снег.
"Извещение. Ваш муж лейтенант Григорьев Иван Семёнович, уроженец Краснодарского края, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявивший геройство и мужество, был убит. Погиб 23.12.1941 ".
В памяти всплыли воспоминания их свиданий у реки: робкое касания рук, первый поцелуй. Хуторская свадьба, рождение сына. Семнадцать лет они прожили в браке и были счастливы. Зная, что их никакие силы не смогут разлучить.

— Мама, ты чего в снегу сидишь? Что случилось? Вставай! — Фёдор помог ей подняться.  Мария с трудом передвигала посиневшие от холода ноги.
— Спасибо, сынок.  Беда пришла к нам, похоронку получила. Нет больше у меня мужа, а у тебя отца, — и она заплакала, разрыдалась в голос. Несколько женщин пришли поддержать Марию в её горе.
— Успокойся Мария. Не к одной тебе пришла беда, половина хутора баб уже овдовела. Война. Смерть, она никого не щадит, всех косит. Надо жить, помогать фронту всем чем можем, чтобы победить ненавистного врага. Только под утро она уснула, забылась на несколько часов. Когда проснулась, то увидела на столе записку:
— "Мама, мне через несколько месяцев будет шестнадцать лет, но я выгляжу старше своих сверстников. Иду добровольцем на фронт бить фашистских гадов, отомщу за отца и за тех, кто сложил свою голову защищая нашу Родину. Скажу в военкомате, что мне восемнадцать лет. Добавлю в свидетельстве о рождении два года. Не бойся за меня. Прощай. Твой сын, Фёдор".
Мария упала на колени перед иконой Божией Матери и долго молилась, прося заступницу спасти, защитить от всех бед её сына Фёдора.
Через несколько дней она смогла взять себя в руки. Надо жить, в её памяти навсегда останутся светлые воспоминания о муже.
Мария работала на ферме дояркой. Да и своё хозяйство держала: кур, поросят, лошадь. Раз в месяц она ездила в районный центр обменять продукты на сахар, керосин, спички, крупу. Вот и сегодня придя с вечерней дойки, женщина стала собирать необходимые продукты. Два десятка яиц завернула в шерстяной платок, положив их в корзину. Несколько кусков солёного сала, две куриные тушки, домашнее масло, сухофрукты, мешок картофеля. За день она планировала успеть съездить в город на рынок и к вечеру вернуться домой. Это чуть больше сорока верст. Ещё с вечера женщина насыпала ведро овса кобыле Яблонька, чтобы у неё хватило сил и резвости для длительного перехода по снегу. Мороз под утро усилился, небо озарилось багровым рассветом с первыми лучами солнца. Уложив провиант в запряженные сани, накрыв их плотным брезентом, она выехала из хутора.  Между двумя хуторами было километров десять пустыря, поросшего бурьяном и зарослями терновника по косогорам. Снега практически не было на земле, его сносило в овраг правого берега реки Кубань.  Яблонька ускорила бег, так как сани не утопали в снегу, а скользили по снежному насту. Неожиданно кобыла заржала и шарахнувшись в сторону, понеслась во весь опор. Мария увидела, как от терновника к ним приближалась стая волков. Крупный самец уверено догонял их. Она достала ружьё, вложив в него два патрона заряженные картечью и стала ждать, когда вожак подбежит ближе, раскинув шире ноги, чтобы не упасть с саней. Из пасти зверя вырывался рык с клубами пара и текла слюна. Он приготовился к прыжку, когда до саней оставалось несколько метров. Выстрел эхом разорвал морозную тишину, волк споткнулся, уткнувшись мордой в снег и перевернулся. На снегу, возле его головы стало растекаться кровавое пятно.  Волчица, бежавшая за ним, остановилась, крутанулась вокруг него и завыла, наводя ужас на всё живое. Мария прицелилась и выстрелила, волчица подпрыгнула вверх и прихрамывая на заднюю ногу стала уходить в сторону. Остальные волки прекратили погоню и тоже повернули в сторону терновника.
— Вот и хорошо. На обратном пути заберу тушу волка, шкура добротная будет. Пригодится в хозяйстве.  Сейчас нет времени.  Не знаю, когда с делами на базаре справлюсь, — высказала вслух свои мысли женщина.

На рынке людей было много, но продуктов на прилавках мало, поэтому Мария быстро обменяла свой товар. Она стала собираться в обратный путь, как увидела заросшего, небритого, грязного солдата, который сидел на самодельной коляске. Она была сделана из небольшого листа металла, к которому были закреплены маленьких колеса из подшипников. До колен у него не было ног. Невольно по её щекам потекли слёзы. Мария подошла к солдату. От него несло запахом махорки, самогона и немытого тела.
— Как зовут тебя, — спросила она. Он улыбался, крутил головой в разные стороны и ничего не говорил.
— Контуженный.  Несколько месяцев как появился здесь. Кто он и откуда, никто не знает. Жалеют его все: наливают водку, кто из продуктов, что даст. В подвале живет, там от котельной труба проходит. Тепло.  Мужик не старый, на вид лет сорок. Да и крепкий, наверное, вон какие ручища. Но, приютить его бабы бояться, вдруг какая беда у него с головой, — сказала одна из женщин.
— А ну, помогите бабёнки, — попросила Мария.  Несколько женщин подхватив солдата вместе с коляской, усадив его в сани. Она заботливо его укутала брезентом поверх шинели, чтобы не так холодно было. Поблагодарила женщин за помощь и тронулась в обратный путь.
— Мария, а правильно ты поступила, что забрала инвалида к себе? — услышала она себя.
— Осудят люди. Скажут: два месяца назад как похоронку на мужа получила, а уже притащила мужика к себе в хату. Что на это ответишь?
— Умные не скажут, а что от глупых взять. Язык без костей, поговорят да перестанут. Неизвестно, как и у кого судьба сложится. С каждым такое может случится, война. Может и наших хуторских мужиков, кто приютит. Не дай Бог такому случится. Он ничего не помнит, память отшибло. Наверное, у него семья есть, жена, дети?

Мария натянула вожжи, остановив сани возле убитого волка. Кобыла гарцевала на месте, уловив запах хищника.
— Держи вожжи, да покрепче, — сказала она солдату. Он взял их умело, потянув на себя.
— Понимает, как управлять лошадьми, — подумала женщина.  С трудом Мария затащила в сани задубевшую тушу волка.
— Завтра отвезу серого к деду Петру, за литр крепкого самогона он обдерёт и выделает шкуру.
Стемнело, когда они подъехали к подворью Марии, луна и звёзды пробивались тусклым светом через морозную дымку. Кобель залаял во дворе, но уловив волчий запах, заскулил, дрожа всем телом.
— Вот мы и дома, Ваня, — сказала женщина. Она поняла, что назвала его именем своего погибшего мужа. — Значит, так пусть и будет.
— Сейчас Иван помогу тебе слезть с саней, распрягу кобылу Яблоньку, затоплю баню. Помыться тебе надо и переодеться. Подстригу волос на голове, чтобы вши не беспокоили. Да ужин приготовлю. Ехали долго, наверное, замерз? Ну ничего, в бане согреешься.

Трещали сухие поленья в печи, на плите в большой кастрюле грелась вода. В небольшой, но умело сделанной бани было жарко. Иван сидел на скамье в одних подштанниках, ухватившись руками за доски.
— Не крути головой и сиди ровно, — сказала Мария. Она взяла в руки ножницы и уверенными движениями стала подстригать волос на голове солдата.
— Теперь надо остричь бороду и усы. Здесь, конечно, сложнее будет, но думаю–справлюсь, — Мария удивилось тому, что как он изменился. Правильные, волевые черты лица подчеркивали его сильный, волевой характер.
— Вот и готово. Сейчас Ваня будешь мыться, — женщина набрала в таз горячей воды, разбавив её холодной, поддала пару и положила кусок мыла. — Снимай кальсоны, а то они у тебя темнее, тёмного. Вот приготовила тебе чистое бельё. Когда помоешься, наденешь всё чистое. Надеюсь, справишься? — солдат закрутил головой, улыбаясь.
— Красивая у него улыбка, — подумала Мария. — Да и сам он мужик видный, — и она вышла из бани.
Мария поставила на стол вареный картофель, нарезанное сало, квашенную капусту, хлеб. Разлила в тарелки борщ, который вчера готовила. Налила в стаканы самогон.
— Ваня, ты будешь жить у меня. Сердце сжалось, когда тебя увидела на рынке. Не смогла пройти мимо. Думаю, что поладим и всё у нас будет хорошо. Не знаю, понимаешь ты меня или нет? Надеюсь, что со временем, память и речь к тебе вернутся. Давай, за это и выпьем. Иван посмотрел на Марию, заулыбался, и выпил полстакана самогона, — закусывая салом и квашенной капустой. Он не торопился с едой, ел аккуратно, не спеша.

Мария не могла уснуть, ей было тревожно, боязно. Она поглядывала на топчан, где спал Иван. До утра женщина так и не уснула. Разное передумала, но была твёрдо убеждена, что поступила правильно, приютив у себя дома солдата.
Хуторские бабы, когда узнали, что Мария приютила у себя контуженного инвалида, отнеслись к её поступку по–разному. Одни осудили женщину, другие поддержали. Иван освоился на подворье Марии, помогал ей во всём. Колол дрова, управлял хозяйство. Ходил он на коленях, к которым привязывал подкладки от старых валенок. По началу неуклюже, переваливаясь из стороны в сторону, но через время за ним было не угнаться. Он понимал всё, только не мог говорить и постоянно улыбаясь крутил головой, хотя прошло шесть месяцев, как его впервые увидела женщина на вокзале. Мария проснулась ночью от непонятного шума. При свете луны она увидела, что на топчане сидел Иван, обхватив голову руками и из его груди вырывался стон. Женщина села рядом с ним и обняла его за плечи.
— Что случилось Ваня? Ты дома. Всё хорошо. Сон, наверное, плохой приснился. Он убрал от головы руки, посмотрел на Марию и стал осыпать её лицо, шею, грудь поцелуям. Женщина вздрогнула от давно забытого желания, её дыхание стало жарким. В эту ночь они любили друг, друга.
Председатель колхоза Нина Ивановна объявила, что 4 августа полчищам немецко–фашистских войск, имеющим преимущество в людях и технике, удалось потеснить части Красной Армии и они заняли город Кропоткин. Через несколько дней они будут у нас.

Немцы вошли в хутор Семеновский рано утром 8 августа 1942 года. Они бесцеремонно выгоняли женщин и детей на улицу и заселялись в их дома. Подворье у Марии было неплохим, но немцы обошли его стороной, так как оно было на краю хутора. Молодые девушки прятались по чердакам и подвалам, боясь насилия над собой. Двое фашистов подъехали на мотоцикле к хате где проживала Мария. Они зашли во двор, но кобель по кличке Полкан бросился на них с лаем. Автоматная очередь опрокинула собаку на землю, он дернулся несколько раз и застыл с оскалом пасти. Когда фрицы зашли в хату, то увидели Ивана, который стоял на коленях улыбался и крутил головой.
— Партизан, — заорал немец и направил на него автомат.
— Нет, он не партизан. Больной, контуженный, сумасшедший — и Мария покрутила пальцем у виска, закрыв собою Ивана.
— Шнапс, — немец показал рукой, что пьет из стакана. Женщина принесла из кладовки бутыль с самогоном. Поставила на стол варенный картофель, сало, хлеб, солёные огурцы. Они выпили по стакану крепкого напитка, закусывая салом.
— Швайн, — сказал немец. Мария пожала плечами. Она не понимала, что он говорит. Тогда немец хрюкнул несколько раз. Женщина поняла, что они хотят и показала рукой во двор.
В сажу сидел шестимесячный кабан. Немцы пристрелили его из автомата, вытащили во двор и довольные собой положили в люльку мотоцикла. Зайдя в комнату выпили еще самогону и один из них показал жестом Ивану, чтобы он вышел во двор. Мария упала на колени перед немцем с мольбою не трогать его. Говоря, что он больной. Фашист грубо оттолкнул её. Во дворе немцы подхватили Ивана под руки и кинули в саж где раньше находился подсвинок. Небольшую дверь и ляду завязали проволокой. Они хохотали, взявшись руками за животы. Один из фрицев подошёл к Марии, что–то говоря другому. В его глазах читались похотливые желания, но другой позвал его и они, усевшись на мотоцикл выехали со двора. Женщине было всё понятно, что вечером или ночью они вернуться, чтобы надругаться над нею. Ведь стройную фигуру и красивые формы не спрятать ни под какой одеждой.
— Иван, сейчас я помогу тебе, — она раскрутила проволоку с петель и открыла дверь, помогая выбраться ему из сажа. Он был перепачкан свиным навозом.
— Снимай грязную одежду, а я налью в тазик воды и принесу тебе чистую одежду. Потом надо выкопать яму и закопать Полкана. Жалко собаку. Гады фашистские, нелюди. Нет у них ничего святого.

Стемнело. Мария спряталась в сарае с дровами, а Иван лег отдыхать на скамье в бане. Ей не спалось, было далеко за полночь. Она думала, что немцы заявятся вечером или ночью, но их не было. Наверное, напились самогону и отключились. Успокоившись женщина пошла в хату. Сон стал одолевать её, как яркий свет полоснул лучом по окнам и послышался гул работающего мотора мотоцикла. Мария вскочила с постели и бросилась к двери, но на пороге столкнулась с немцем. Он был пьян, но ещё стоял на ногах. Схватив женщину в охапку, немец затащил её в комнату и повалил на пол. Она закричала, пытаясь вырваться, но от двух сильных ударов по голове тело её обмякло. Фриц разорвал на ней ночную рубаху и стал расстёгивать пояс на брюках. Женщина понимала, что не сможет противостоять грубой мужской силе. Он сопел, что-то бормоча, но вдруг выгнулся в спине, замер, и повалился на Марию. Кто–то сбросил тело фашиста с женщины. В спине, между лопаток у него торчал топор. В лунном свете она увидела Ивана. Он обнял её, гладя рукой. Мария плакала, прижавшись к нему дрожа всем телом.
— Ваня, что нам делать? Скоро рассвет. Фашисты начнут искать своих. Если найдут убитого немца здесь, то нас расстреляют на месте. Надо его оттащить подальше от хаты. Иван закрутил головой и стал показывать рукой в направлении реки Кубань. Мария поняла, что он хочет сделать. Вдвоём они стали вытаскивать тело немца из комнаты. Возле мотоцикла лежал второй нацист с окровавленной головой. Иван снял пулемёт МG 42 с диском, и они затащили в коляску обоих фрицев. Мария толкала мотоцикл за руль, а Иван за подкрылок заднего колеса. Откатив от хаты двести метров, они столкнули его в небольшой обрыв заросший мелким кустарником и лопухами.
— Что нам делать дальше? Они все–равно найдут убитых. Расстреляют многих мирных жителей, будут добиваться от них кто это сделал и где прячутся партизаны. Иван затолкал за пояс две граны, взял в руки пулемёт. 
— Ты куда собрался идти? — он улыбнулся и кивнул головой в сторону небольшой площади в центре хутора. Женщина обняла его, понимая, что Ваня принял решения защитить её и всех, кто проживает в хуторе. Она поцеловала его, слёзы текли из глаз.
— Обещай Иван, что вернешься живым, — и женщина перекрестила его в след.
С утра немцы стали обходить все жилые дома, заглядывать в сараи, сеновалы, бани. К вечеру, когда расширили поиск, то обнаружили двух убитых немцев в овраге вместе с мотоциклом.

Ранним утром немцы стали сгонять всех жителей хутора на площадь. Рядом с офицером было несколько полицаев с повязками, которые безропотно выполняли все их приказы. В толпе слышались встревоженные голоса.
Немецкий офицер, что–то громко говорил. Один из полицаев знал немецкий язык и переводил его слова.
— Сегодня ночью были зарублены топором двое наших солдат. Удары были нанесены с большой силой. Кто из Вас знает, где прячутся партизаны? Если будете молчать, то каждые пять минут мы будем расстреливать десять человек. Я жду, — он достал карманные часы, открыв крышку. Все молчали, каждый понимал, что этот день может быть последним.
— Пять минут истекло. Вы не верите в решительность моих действий? Офицер махнул рукой и трое полицаев стали выводить из толпы людей. Среди них была и Мария. Женщина поняла, что смерть пришла за ней. Ей хотелось жить, было страшно, слёзы невольно катились по её щекам, сердце сжалось, дышать стало трудно. Трое немцев стояли напротив, направив на них дуло автоматов. Офицер поднял руку и громко крикнул файр. У Марии подкосились ноги, выстрелы болью отдавались в ушах. Она открыла глаза и увидела лежащих немцев вместе с офицером на земле. Из водонапорной башни велся прицельный огонь из пулемёта по нацистам. Она поняла, что это Иван. Женщина бросилась вместе с остальными бежать с площади. Немцы не могли подойти к водонапорной башни незамеченными, они были легкой мишенью для стрелка. Потеряв более десяти солдат ранеными и убитыми, они привезли на машине миномет. Первый выстрел разнес половину кирпичной кладки башни. Но выстрелы не смолкали. Вторая мина попала в то место откуда велся огонь. Через несколько минут немцы стали подкрадываться к разрушенной башни. Подойдя ближе, они увидели на земле изуродованное тело мужчины, у которого не было ног. Он был мертв, но на лице его застыла улыбка.
Найдя подходящее раскидистое дерево, полицаи привязали к толстой ветки веревку и повесили на ней тело Ивана. На его груди висела деревянная табличка с надписью: кто подойдёт ближе десяти метров, будет висеть рядом.

Луна поднялась над горизонтом освещая ночную темень. Мария пробиралась через кустарники к реке Кубань. В нескольких метров от берега она остановилась, считая, что это подходящее место и стала копать яму. Земля была мягкой, несколько дней назад был сильный дождь. Через несколько часов она выкопала чуть больше метра глубиной могилу.

Мария поставила деревянную лестницу к стволу дерева, поднявшись по ней она дотянулась рукой до верёвки и перерезала её ножом. Тело, висевшее в петле, упало на землю. Женщина сняла петлю веревки с шеи Ивана и перекатила его на расстеленное покрывало. Взявшись за края покрывала руками, она волоком потащила его к реке где была выкопанная могила. Руки и ноги от напряжения болели, но женщина не обращала на это внимание. Дотащив тело Ивана к яме, Мария попрощалась с ним, поцеловав в губы и толкнула его в вырытою могилу. Сверху накрыв покрывалом, она бросила три горсти земли и начала закапывать её. Небольшой холмик со свежей землей забросала ветками сухого валежника. Под утро женщина вернулась домой, от усталости сразу уснула.
Проснулась Мария от громкого крика, это был полицай и с ним два немца. Нацисты собрали всех жителей хутора на площади и повели их к реке Кубань. Фашисты вывели из толпы десять человек, среди них была девочки Катя, которой не более десяти лет. Подвели их к обрыву у реки, напротив встали три немца с автоматами. Полицай переводил, что говорил немецкий офицер.
— Если Вы не скажите кто снял тело повешенного партизана, то мы расстреляем десять человек.
Мария понимала, что нацисты будут расстреливать мирных жителей. Она вышла из толпы с гордо поднятой головой.
— Я срезала веревку и похоронила тело Ивана возле реки, чтобы оно не досталось воронью и Вам на потеху гадам немецким.
Полицай перевёл офицеру слова женщины. Нацист подошел к женщине и увидел, что в её цвета неба глазах не было страха, а была ненависть к нему и всем фашистам.
— Мы пришли сюда, чтобы создать чистое государство арийской расы. Все должны падать ниц и преклоняться перед нами. Русские люди перед смертью смотрят без страха и умирают с улыбкой на устах. От злости его лицо перекосилось, и он дрожащей рукой выхватил пистолет из кобуры и выстрелил в Марию. Он стрел в неё пока не закончились патроны. Женщина лежала на земле с окровавлены лицом. Двое полицаев взяли её за руки, подтащили к обрыву и сбросили в реку Кубань. Быстрое течение подхватило тело Марии протащив несколько метров вдоль берега и скрыло в своих водах.

31 января 1943 года был освобожден хутор Семёновский в Краснодарском крае.
Красная армия стремительно шла в наступление, фашисты, теряя свои позиции панически отступали.

Не осталось в живых свидетелей как нацисты повесили тело Ивана и учинили расправу над Марией расстреляв её в упор. В день Победы жители хутора Семеновский приходят на левый берег реки Кубань и возлагают цветы в память о подвиге неизвестного солдата и Марии, которые погибли, защитив своей жизнью других.
Восемьдесят лет как отгремели грозы самой страшной войны в истории. Молодое поколение всегда будет помнить, какой ценой была достигнута Победа советского народа над фашисткой Германией. 26,6 миллионов унесла эта война погибшими и пропавшими без вести. Никогда не будет прощения нацистам, которые, совершили жестокие преступления перед народом СССР Вечная память павшим за свободу и мирное небо над нашей Родиной. Низкий поклон всем участникам Великой Отечественной Войны.