Баллада о колоколе, или Малая элегия Джону Донну

В деревне, чьё название давно
Затеряно средь векового хлама,
Жил Джонни. Не "Ячменное зерно" —
Его прозвали " Джонни из Бедлама".

Он рыбам проповедовал полёт,
Подозревал прямую — не крива ли?
Был наизнанку и наоборот
Джон из Бедлама, как его прозвали.

Пейзаж был плоским — хоть ковром стелись!
В деревне жили тихо, и спросонья,
 А если что и поднималось ввысь —
Так то мужской прибор и колокольня.

Насчёт второго и веду я нить:
Из Лондона приехавший викарий
Решил огромный колокол отлить
Для прихожан и прочих божьих тварей.

Паломников с монетою привлечь,
Гордынею блеснуть пред гордым клиром,
И средь деревни заложили печь,
Обмазали болванку белым жиром;

Во тьме горела дьявольским огнём
Литейная раскуренная яма;
Однажды к ней студёным январём
Пришел погреться Джонни из Бедлама.

Была метель такая в этот миг,
Дала бы фору ста другим метелям!
И вышли из неё семь забулдыг
С желудками,наполненными элем.

Он попросил их,чтоб они ушли,
 А ночь могла взойти на авансцену,
Но Джонни оторвали от земли,
И в огненную бросили геенну.

Наутро Джонни был уже забыт,
Тем более,наладилась погода,
А вот и новый колокол отлит,
И поднят при скоплении народа.

Был бронзовый красавец освящён
В честь Джона Донна,божьего служаки,
Что прозревал добро во тьме времён,
И в небесах читал святые знаки.

Так Джонни из Бедлама был спасён!
Пройдя сквозь ад,он плоть обрёл иную;
Теперь он звался именем "Джон Донн",
И я его не переименую.

Через полгода грянула напасть —
В деревне стали гибнуть прихожане:
В субботу Билл попал медведю в пасть,
Во вторник Хью разделали ножами.

Упал с обрыва в реку старый Эд,
Кривая Мэгги глаз прикрыла карий,
А в пятницу преставился в обед
Из Лондона приехавший викарий.

И так пошло: кто пропадал из глаз,
Кто не вернулся из вечерней бури,
И это приключалось всякий раз,
Когда " Джон Донн" звонил на верхотуре.

Решили: то проделки сатаны!
Насыпали везде табачных крошек,
Толпою у церковной, у стены
Повесили тринадцать чёрных кошек.

Но лился страх с порога в каждый дом,
И,будто бы зовя чертей на вече,
Звонил,звонил неистовый " Джон Донн",
Замешенный на прахе человечьем.

Тогда бежать, куда глаза глядят!
И люди,взяв нехитрые пожитки,
Бежали, а вослед гудел набат
В честь нищего,сгоревшего до нитки.

Прошло немало лет,но здешних мест
Боятся люди,как дурных известий;
"Джон Донн" звонит, и звон летит окрест
До берега,до лондонских предместий.

И если ты услышишь этот звон
В ночи,когда бушует ветер - злыдень,
Не спрашивай, по ком звонит " Джон Донн".
Ответ неотвратим и очевиден.