Терапия

"Вторая часть"

                  I

"Я врат небесных неотъемлю,
В обьятой пламенем дали.
И сердцем гласным не приемлю,
Горечь сладостной любви.
И в пленительном дурмане,
Ослепительной черты,
В пожирающем тумане
Гаснут прежние мечты.
Едкою смолью упадая,
Стихнут мачты, корабли.
От веселия до края,
Уплывая от земли."
                      II

Мысль та Елене властна,
Не покинет головы.
И в волнениях несчастна,
Безучастна средь толпы.
Но в душевные чертоги
Свет настойчивой звезды,
И сердечные восторги,
Приглушали глухари.
Оттеняли без прикрас,
Ветра звучные порывы,
Но теряли мудрость глаз,
Наши светлые мотивы.
И в безропотном согласье,
Во власти чувств немой судьбы,
Она шагала в детском счастье,
Взглядом полная тоски.
И тому была причина:
В страстной юности любви.
Но того, она не сбыла,
Та ждала его в ночи.

                             III
Птицы в зареве шептали,
Крыльев взмах касает мглы.
С высоты их вешней звали,
Благозвучные мольбы.
И таились у заречья
Средь березовой коры,
Давней младости увечья
И капризные хулы.
"Отчего то солнце светит,
Что снега укрыв твои,
Той когда-то жизни лечит,
И не меркнет средь тайги?..."                     

                              IV
Помнит той Елены пламя,
Речи жаркие свои.
И лелея и вздыхая,
Просит божеской руки.
Помнит мирные свиданья,
Утешительны лобзанья,
Притаившись у стены.
Пренья, острые стенанья,
Укоризненны метанья,
Разразившись у сосны.
Отчего то время молкнет,
И не встретит  никогда?
Их желание сподводит,
И разводит навсегда.
                        V
Лица в ужасе немели,
Пали царские дворцы,
Страхи в комнате белели,
Пели гордые вдовцы.
И под эту трель живую,
Расплясавшись, гнет гнедую,
Сединой покрыв бразду,
Разлука преданная сну.
Оттого глядит не веря.
Не пророчь Елене день,
Как в обьятьях леденея,
Он нагрянет на ступень.
И засвищет, заиграет!
Надежду с ласкою делить.
И зазвенит, и засверкает!
И лишь одною негой жить..
Но изменчивая лира,
В полноправности своей,
В неизменности гласила
Что любви не будет сей.


                          VI

Вольнодумства бег упрямый,
Непокорною рысцой,
Всё глядит на всех серчавый,
И срывается с листвой.
И Елена устремлялась
В час дороги круговой,
Взором тихим восторгалась,
Когда встретился другой.
Но как прежде унижалась,
Став с запискою смешной.
Он закрался в думы мглые,
Влюбчив нравом, озорной,
И сердца девичьи стыли,
За высокою спиной.
Горделивою осанкой,
Со прическою густой,
Щеки сладкою баранкой,
Моложавостью литой,
Он иного сложен теста,
Словно яблонька живой,
Но гнилого гложет места,
В совершенстве он- пустой.

                            VII
И отдав посланье слепо,
В пылу жара отдалясь,
Ей казалось так нелепо,
Что с признанием сдалась.
"Хоть бы весточка благая,
В руки, дрогнувши сошла"
Так шептала, заклиная,
Словно перышко нашла.
                            
                            VIII

И осенним поздним утром,
Весть,как ниточка вела,
Что со смехом и абсурдом,
Встретил он её слова.
Уничтожил, растоптав,
Без того цветок увядший.
И письмо дотоль скомкав,
Он, товарищам вещавший.
Только буря ликований,
И потешников злой лик.
Только смелость восклицаний,
И извилистый язык.

                                IX

И цепей тот лязг знакомый,
Близок час, долой вражду!
Но взывал тот шум холодный,
На жестокою войну.
А Елена присмирела,
Чуть забившись на беду.
И небрежность претерпела,
Словно в адовом пиру.

                        X
Рвут незрелую главу,
Понукают пешим ходом,
И стрелой грозят ко рву,
Дум терзавшим обиходом.
Точкой дни облачены,
И стремятся равным тоном.
И порой, в том нет вины,
Очерствляют приговором.
Одиночество то бедство,
Одиночества в стенах.
Огрубелого кокетства,
На высоких каблуках.
Той отчаяной тревогой,
Полон яд её пути.
Стать потерянной, жестокой,
У презренной ей груди.