Прислушайтесь к агенту неба

           Прислушайтесь к агенту неба
     (отклик на книгу стихов Эдуарда Побужанского)

Пятая книга стихов Эда Побужанского «Агент неба» была опубликована в издательстве «Образ» в 2020 году. Объём книги, разделённой на пять частей, каждая из которых окрашена своей особой интонацией, на мой взгляд, не соизмерим с многоплановостью стихотворного материала.
Какие вопросы ставит автор? Как на них отвечает? О чём эта книга стихов? О диалектике бытия с его тайнами и банальностями, болью и радостью; о быстротечности жизни, непростом к ней отношении; о любви, взаимной и неразделённой; о творчестве; о прошлом и будущем.
Имя Эда Побужанского, поэта и издателя, хорошо известно в современной русской поэзии, в русскоязычной литературной среде как таковой: в России и Зарубежье, ближнем и дальнем. Факт, принуждающий автора рецензии «разглядывать» творчество поэта Побужанского «издалека»: откуда, как известно, большое видится более отчётливо.
Но давайте всё-таки дерзнём мысленно приблизиться к творческой мастерской поэта,  нарушим почтительную дистанцию, чтобы рассмотреть инструментарий, которым он пользуется, вдохнуть воздух, которым он дышит.
Говорить о техническом оснащении «лаборатории» поэта Побужанского долго и умно, наверное, не стоит.
«Вот и не говорите,» – скажет читатель.
«Вот и не буду,» –  отвечу я.
Долго и умно не буду, но не отметить тот факт, что Эд Побужанский умело и бережно пользуется всем арсеналом выразительных средств, освоенных поэзией за долгие годы её существования, не могу. Рифмы (в том числе внутренние: И пусто до хруста в безвременье Пруста), метры (любые), отсутствие оных, филигранная логика в построении текста, подчас клиповая подача сюжета, неожиданный ракурс, крепкая метафора, от которой просто так не избавиться – будете мысленно возвращаться к ней, как ёж противотанковый в тумане, – всё это вы найдёте в текстах Побужанского. И вот, что интересно: в тексты короткие или очень короткие, которые, оказывается растут из сюра, оттуда же, откуда растут и цены ЖКХ, поэт умудряется вложить целый мир от САО до Сиама.

Поэзии Побужанского свойственны интертекстуальность и ассоциативность, что выдаёт в нём человека высокообразованного и обладающего незаурядным воображением. Только ему одному, наверное, могло прийти в голову, что из-за созвучия в словах «дантист» и «Данте», в поэтическом тексте должны замкнуться дантистовы круги ада:
... он всё сделает, как надо:
Забытый главврачом и Богом,
Допишет он алмазным бором
Поэму собственного ада.

Такое ощущение, что сама жизнь, в её вполне себе бытовых, мало поэтических проявлениях, подкармливает способность поэта к ассоциативному мышлению: «Вот вам, Эдуард, ресторан «Тануки», а вот вам – хаси.»
Но это для нас с вами они – хаси, китайские палочки для еды, а для Эда Побужанского – стрелки невидимых часов:

словно тонкие
белые стрелки
часов-невидимки
словно время само
у меня в кулаке.

Метафоры, которыми пользуется автор «Агента неба» настолько убедительны, что трудно бывает удержаться, чтобы не почесать в затылке, прочитав:

И за ночь где-то на затылке,
Как чирей вскочит третий глаз.

И желающих приобрести третий глаз, несмотря на эксклюзивные возможности, которые вместе с ним предоставляются, становится меньше на прочитавшего эти строки.

Не только метафоры Побужанского заставляют читателя почти физически погружаться в стихотворный текст: то же воздействие производят фоностилистические приёмы, которыми поэт пользуется легко и непринуждённо. Прочитайте стихотворение «Муха», и вам будет казаться, что назойливое насекомое где-то рядом.

Эд Побужанский виртуозно работает с текстами, подчиняя, где это необходимо, форму содержанию, а интонацию – атмосфере стиха.
Kак разнообразны его интонации, когда поэт говорит о самом сокровенном! Даже Бог для него – то естественная составляющая цифрового мира, как в этих строках:

Этот бой колокольный –
Как будто рингтон
В телефоне уснувшего Бога.

 То привычный, близкий каждому верующему сердцу Творец:

Боже, прими мою требу –
Век мамы моей продли!
 
Или:

Он есть.
Он здесь и в небесах.
И до и днесь и после,
Но в дом Его о трёх крестах
Вхожу я робким гостем.

А небеса, упомянутые в приведённой выше строфе из стихотворения «Пасха» через мгновение станут «ночным экраном» «в пикселях битых звёзд».

Какой бы ни была, или ни казалась, выбранная поэтом интонация, за каждой строкой безошибочно угадывается подкупающая искренность: «Жил поэт – вся душа нараспашку!»  – нет, это он о ком-то другом. Но читатель понимает: автор «Агента» не боится остаться «один на один» с читательской аудиторией, не боится говорить о важном – говорить пронзительно, почти безжалостно по отношению к самому себе. Короткие рубленые исповедальные фразы:

Я начал разговаривать с отцом.
Мы были с ним полжизни не враги ли...
И вот я тут. Седой. С его лицом.
Реву и рву пустырник на могиле.

Или:

Где же? Когда? На каком закладе
Я от тебя отказался, сын?

Не менее, чем Побужанский-лирик, убедителен и Побужанский-мастер иронического высказывания, подчас – колкого, всегда – меткого, но никогда – вульгарного. Даже в том случае, когда поэт позволяет себе воспользоваться «сниженной» лексикой, мы включаемся в игру про непринуждённый, неформальный разговор, в котором нередко рождаются истины, ну или хотя бы правды, которым не суждено родиться в солидных дискуссиях по поводу и на тему:

Живи себе не тухни
И попусту не охай,
Не ссы, не ссы на угли –
В них есть ещё картоха.

И это настолько не про пищу телесную и физиологический процесс (скорее, мероприятие в данном случае), что мыслительные процессы читающего эти строки вдруг восходят к философским раздумьям на тему «всё ещё будет пока угли не остыли».

О «сниженной» лексике упомянула. Поговорим о «сниженной» ритмике. О да, верлибр! Многие его не любят: не в русской поэтической традиции, мол. Кто-то даже считает, что верлибр написать – плёвое, так сказать, дело. Вовсе нет! По опыту знаю: написать достойный читательского внимания верлибр – дело нешуточное! Если верлибр – поэтический текст, то какие средства, которыми оперирует поэзия, ему доступны? Как без регулярного ритма, выразительной рифмы убедить читателя в поэтичности произведения? Что остаётся? Образность, неожиданность, новаторская работа со словом. Видите, как всё непросто!
Но Эд Побужанский справляется.
Автору этой рецензии довелось читать переводы верлибров Побужанского перед чешской аудиторией, для которой Рифмы сегодня так же нелепы/ как пуговицы на голом теле: даже требовательные к качеству свободного стиха, привыкшие к нему европейцы отметили особый, пронзительный драматизм верлибров Эда Побужанского.
 
И как приятно, что при всей своей мастеровитости, о которой поэт безусловно догадывается, он не позволяет себе возвысить «голос над толпой». Поэзия Побужанского не терпит крупного, небрежного яркого мазка. Однако её «камерное» звучание, весомое и убедительное, располагает к автору, даёт читателю возможность почувствовать себя его доверенным лицом. Приблизившись к Побужанскому-поэту, оставайтесь рядом – на расстоянии вытянутой руки – той, которая снимет с книжной полки поэтический сборник «Агент неба».

Опубликовано:
Литературно-художественный журнал "Нижний Новгород" 2025-1