Крик

Когда нет сил и сердце наизнанку,
Когда струна не может брать верхи,
Из сил последних утром, спозаранку
Поэты в мир кричат свои стихи.

И этот крик, и этот стон разбудит
Уснувший в повседневности народ.
И тот опять — живёт, поёт и любит,
И — в небо может он, и море — вброд.

И этот крик для многих станет песней,
И будут наизусть его учить,
И поколенья с криком будут вместе,
Он будет их по-прежнему — будить.

Но как-то раз проснётся с ними скептик,
Попросит он поэта: "Не кричи.
Бьёшь в темя словом, будто в ступку пестик,
Мешаешь спать без видимых причин."

И он отыщет в крике том изъяны:
"Нет чистых нот, поэт так не поёт,
Размер и рифма — как вода из крана...
Любой так может, даже рифмоплёт".

И сквозь губу, с высокой колокольни
Чужую боль ухмылкой осквернит.
Наверно, он не знает слово — "больно",
И никогда судьбою не был бит.

И он — небитый, в розовых очочках,
Тех, кто проснулся, хохотом облил.
Ухмылкой едкой, как бандит заточкой,
В сердцах людей прекрасное убил.

Поэт опять, как прежде — обескровлен,
Опять струна не в силах брать верхи...
Но утром рифма бьёт дождём по кровле,
И снова в мир кричат его стихи.

А надо ли нам громко, криком, болью —
И душу наизнанку, и грехи?
Как объяснить, что — не одной Любовью...
Слезами, кровью пишутся стихи.

Незрячий, как ни бейся – не увидит,
Глухонемой — не слышит, не поёт.
Возможно, не поймут стихи — обидят...
Но ты пиши! Кто Жил — тебя поймёт.