Сентябрь на шоссе в Джессоре

Сентябрь на шоссе в Джессоре
(September on Jessore Road. Allen Ginsberg, The fall of America 1971.)

Миллионы детей глядят на небо.
Большие глазенки, распухшие животы
На шоссе в Джессоре покакать даже негде;
Вокруг бамбуковые хижины – символы нищеты.
Под дождем промокших отцов – миллионы,
Матерей страдающих – миллион,
Горемыки-братья – их миллионы,
Сестер пропащих – миллион.
Миллионы теток за краюху хлеба умирают;
Миллионы дядек над мертвыми рыдают;
Дедов миллионы без дома и печальны;
Миллионы старух безумия полны.
Миллионы дочерей по грязи идут;
Детей миллионы моются в лужах;
Семей миллионы одиноко тужат;
Миллионы девочек стонут и блюют.
Миллионы душ семьдесят первого года,
Бездомные на шоссе Джессора.
Миллионы мертвы и миллионы, кто встал
На путь до Калькутты из Ист Пакистан.
Такси в сентябре бегут по шоссе,
Тележек остовы с углем;
Мимо полей под дождем,
По колее, что размыто уже;
Мимо деревьев, покрытых навозом,
Хижин, покрытых этролом.
Семейные колонны под дождем идут;
Дряхлые мальчишки слов не произнесут.
Обтянутая кожей голова, тихие круглые глаза;
Черные ангелы голодные, человекоподобные.
На корточках плачет мать, пытаясь сына обнять.
Тонконогие, как престарелые монашки,
Маленькие молящиеся букашки.
Живут впроголодь месяцев пять,
Как им здесь пришлось все сначала начать.
Один на всех ковер, да пустой котел.
Вскидывает руки отец,
Мать рыдает, предвкушая конец.
У матери Майи что-то болит – она голосит.
В тени пальмы двое мальцов
На меня уставились молча;
С плошки риса да каши животы у них корчит;
Да стакан суррогатного молока
Для измученного войной малыша.
Денег на овощи и работы нет;
Риса совсем ничего – налетай на обед!
Затем детям три дня голодать,
А потом их от спешной еды будет рвать.
Мать падает в ноги на шоссе в Джессоре,
По-бенгальски крича: «Помоги, господин!»
Паспорт порван, лежит на земле;
У чиновников муж на пороге один.
Малышка играла – от дождя все пропало.
Не видать теперь больше еды.
Все, что есть, в том пакете лежало;
От невинной игры будем прокляты мы.
Мальчишек тысячи вокруг двух полисменов,
Трепещут в ожидании хлеба.
Свистки и дубинки у двух полисменов,
Чтоб шутки шутить пока длится их смена.
Разрушив порядок и скачем вперед
Пробрался худой коротышка.
В грязи братаны потанцуют, а он заорет;
Охранники злы и, пожалуй, всем крышка.
Зачем эти дети столпились здесь?
Смеются и бьются за место.
Их страха не видно, лиц счастья не счесть;
Им жизнь здесь дают из печеного теста.
Из дома, где хлеб человек прокричал,
А дети от страха молчали.
«Ступайте без хлеба все те, кто прождал».
И тысячи разом «Ура!» закричали.
Бегут домой в палатки, где старшие сидят
И ждут толпой от государства хлеба.
Сегодня, дети скажут, ни крошки не съедят;
Молить осталось только небо.
Поносом исстрадался болезный малышок,
Их тыщи голодают месяцами.
Дизентерия им дарит заворот кишок;
На страшный мир глядят они голодными глазами.
Листок больного в руках у медсестры;
Энтеростеп иль хлоростеп больным прописан.
В лачугах медицинских лежат все до поры;
Для беженцев один лишь пункт приписан.
На тощих на коленках лежат у матерей
Родившиеся только-только дети.
Болезный глаз младенца, невидящий теней;
Им тыщам места нет на этом свете.
По дороге в Джессор – из рикшей затор.
Видел в одном лагере 50000 душ,
Хижин из бамбука вокруг луж.
И даже люки водостока не выжмут их;
Промокшие несчастные ждут свой жмых.
Застряли грузовые - еду не привезти!
Американский Ангел, скорее помоги!
Где спрятался сегодня посланник от людей?
Где вертолеты хваленой USAID?
По дип, по коридору пихают наркоту.
Где ж американский воздушный флот? Ау!
Весь день и ночь на Севере Лаос они бомбят?
И где несметны полчища пехоты той морской?
Они так милосердны и сказочно храбры.
Нам дать сожрать лекарства, не будут ли милы?
А в Северном Вьетнаме напалм не жгут они?
И где же наши слезы? Страдает с нами кто?
Куда бы в этот ливень смогли они уйти?
А дети на дороге глядят нам прям в лицо;
Глаза они закрыли от боли и тоски.
Где же нам спать-то, когда отец умрет?
Кому же нам молиться за рис и доброту?
И кто в дерьмо-то наше вдруг хлеб-то привезет?
И сколько же страдать нам в ливневом аду?
Под ливнем этим стоят миллион детей,
Им с каждым днем становится страшнее и больней.
Давайте раззвоним о горе мы своем,
Американский разум мы к чести призовем.
И о любви, которой не знаем ничего;
Пусть колокол о боли пробьёт нам высоко.
Сколько потеряно уже детей?
И дочерей, что призраками стали?
Что с нашею душой, что мы так часто забывали?
Поплачь и спой, попробуй-ка сумей.
У соломенных домов плач, смываемый в песок;
Кто-то спит в трубе в поле под навозом;
У колодца что-то ждет. Как же мир жесток!
Мысли их подчинены голодным грезам.
Это тоже, что делал я в прошлом?
«Что мне делать?» – спросил у поэта Сунила.
Пройти мимо, оставить без крошки?
Как бы эго мое обо мне не забыло.
Что мне наши машины и города;
Что на Марсе куплю я за доллар?
Как доступна в Нью-Йорке простая еда;
Миллионам сготовит упитанный повар.
Сколько мать-океан поглотит пивных банок?
Ты б узнал у той Матери цену.
Там асфальтовый рай и щелчки зажигалок;
Звезд не видно – респиратор надену.
Кончай бороться сам с собой и выдохни свободно.
Испробуй слезы на губах;
Мы отражение в твоих глазах.
В Сансаре на ТВ-планете живется нам голодно.
Сколько ж детей должно умереть,
Прежде чем Добрый Матери смогут Бога узреть?
Сколько ж отцы будут денег в казну отдавать,
Чтобы солдаты, смеясь, в детей продолжали стрелять?
Сколько душ через Майю пройдут с болью?
Сколько младенцев под незримым дождем?
Сколько семей, чьи глаза наполняются кровью?
Сколько старух в этот мир не вернем?
Сколько родных не имели ни крошки?
Сколько с дырой в голове тетушек лежат?
Сколько сестриц черепков на пыльной дорожке?
Сколько дедов под землею молчат?
Сколько отцов, доживающих в горе?
Сколько сынов без дороги вперед?
Сколько же дщерь будет жить в той голодной юдоли?
Сколько дядьев по дороге устало бредет?
Страдают миллионы малышей;
Миллионы матерей, промокшие до нитки;
Миллионы братьев, чьих судеб нет горшей;
И тьма детей, которым некуда нести свои пожитки.

Оригинальный текст стихотворения
September on Jessore Road

Millions of babies watching the skies
Bellies swollen, with big round eyes
On Jessore Road--long bamboo huts
No place to shit but sand channel ruts

Millions of fathers in rain
Millions of mothers in pain
Millions of brothers in woe
Millions of sisters nowhere to go

One Million aunts are dying for bread
One Million uncles lamenting the dead
Grandfather millions homeless and sad
Grandmother millions silently mad

Millions of daughters walk in the mud
Millions of children wash in the flood
A Million girls vomit & groan
Millions of families hopeless alone

Millions of souls nineteen seventy one
homeless on Jessore road under grey sun
A million are dead, the million who can
Walk toward Calcutta from East Pakistan

Taxi September along Jessore Road
Oxcart skeletons drag charcoal load
past watery fields thru rain flood ruts
Dung cakes on treetrunks, plastic-roof huts
Wet processions Families walk
Stunted boys big heads don't talk
Look bony skulls and silent round eyes
Starving black angels in human disguise

Mother squats weeping and points to her sons
Standing thin legged like elderly nuns
small bodied hands to their mouths in prayer
Five months small food since they settled there

on one floor mat with small empty pot
Father lifts up his hands at their lot
Tears come to their mother's eye
Pain makes mother Maya cry

Two children together in palmroof shade
Stare at me no word is said
Rice ration, lentils one time a week
Milk powder for war weary infants meek

No vegetable money or work for the man
Rice lasts four days eat while they can
Then children starve three days in a row
and vomit their next food unless they eat slow.

On Jessore road Mother wept at my knees
Bengali tongue cried mister Please
Identity card torn up on the floor
Husband still waits at the camp office door
Baby at play I was washing the flood
Now they won't give us any more food
The pieces are here in my celluloid purse
Innocent baby play our death curse

Two policemen surrounded by thousands of boys
Crowded waiting their daily bread joys
Carry big whistles and long bamboo sticks
to whack them in line They play hungry tricks

Breaking the line and jumping in front
Into the circle sneaks one skinny runt
Two brothers dance forward on the mud stage
The guards blow their whistles and chase them in rage

Why are these infants massed in this place
Laughing in play and pushing for space
Why do they wait here so cheerful and dread?
Why this is the House where they give children bread

The man in the bread door Cries and comes out
Thousands of boys and girls Take up his shout
Is it joy? is it prayer? "No more bread today"
Thousands of Children at once scream "Hooray!"

Run home to tents where elders await
Messenger children with bread from the state
No bread more today! and and no place to squat
Painful baby, sick shit he has got.
Malnutrition skulls thousands for months
Dysentery drains bowels all at once
Nurse shows disease card Enterostrep
Suspension is wanting or else chlorostrep

Refugee camps in hospital shacks
Newborn lay naked on mother's thin laps
Monkeysized week old Rheumatic babe eye
Gastoenteritis Blood Poison thousands must die

September Jessore Road rickshaw
50,000 souls in one camp I saw
Rows of bamboo huts in the flood
Open drains, and wet families waiting for food

Border trucks flooded, food can’t get past,
American Angel machine please come fast!
Where is Ambassador Bunker today?
Are his Helios machine gunning children at play?

Where are the helicopters of U.S. AID?
Smuggling dope in Bangkok's green shade.
Where is America's Air Force of Light?
Bombing North Laos all day and all night?

Where are the President's Armies of Gold?
Billionaire Navies merciful Bold?
Bringing us medicine food and relief?
Napalming North Vietnnam and causing more grief?

Where are our tears? Who weeps for the pain?
Where can these families go in the rain?
Jessore Road's children close their big eyes
Where will we sleep when Our Father dies?

Whom shall we pray to for rice and for care?
Who can bring bread to this shit flood foul'd lair?
Millions of children alone in the rain!
Millions of children weeping in pain!

Ring O ye tongues of the world for their woe
Ring out ye voices for Love we don't know
Ring out ye bells of electrical pain
Ring in the conscious of America brain

How many children are we who are lost
Whose are these daughters we see turn to ghost?
What are our souls that we have lost care?
Ring out ye musics and weep if you dare--

Cries in the mud by the thatch'd house sand drain
Sleeps in huge pipes in the wet shit-field rain
waits by the pump well, Woe to the world!
whose children still starve in their mother's arms curled.

Is this what I did to myself in the past?
What shall I do Sunil Poet I asked?
Move on and leave them without any coins?
What should I care for the love of my loins?

What should we care for our cities and cars?
What shall we buy with our Food Stamps on Mars?
How many millions sit down in New York
and sup this night's table on bone and roast pork?

How many millions of beer cans are tossed
in Oceans of Mother? How much does She cost?
Cigar gasoline and asphalt car dreams
Stinking the world and dimming star beams--

Finish the war in your breast with a sigh
Come taste the tears in your own Human eye
Pity us millions of phantoms you see
Starved in Samsara on planet TV

How many millions of children die more
before our Good Mothers perceive the Great Lord?
How many good fathers pay tax to rebuild
Armed forces that boast the children they've killed?

How many souls walk through Maya in pain
How many babes in illusory rain?
How many families hollow eyed lost?
How many grandmothers turning to ghost?

How many loves who never get bread?
How many Aunts with holes in their head?
How many sisters skulls on the ground?
How many grandfathers make no more sound?

How many fathers in woe
How many sons nowhere to go?
How many daughters nothing to eat?
How many uncles with swollen sick feet?

Millions of babies in pain
Millions of mothers in rain
Millions of brothers in woe
Millions of children nowhere to go

November 14-16 1971