Она

Она вошла в эту комнату дыма — где ночь, как бумага, сожжённая мною. Я выдохал время — минуту за вымыслом, рисуя бессонницу чёрной волною.

В глазах её — гвозди, в походке — удар, словно сама революция в каблуках.
Я бросил кисть — и, как пьяный пожар, взорвался строкой в её синих зрачках.

Она — как удар по сердцу чеканкой,
как лозунг, что врезан в бетонные стены.
Я в каждом движении слышал пропанку
любви, что горит безо всякой сцены.

Она подошла. Я — ни жив, ни мёртв.
Мои слова — в разбитое сито.
И только дым танцевал, как шофёр
на краю обрыва, без шанса на свиту.

"Ты звал ?" — прогремело. И — тишина.
Но в этой тишине — тысячи строк.
Я выдохнул: "Муза ?.." — и вдруг до дна
меня окунул её огненный ток.

Я встал, как восстание слов на мольберте,
и краской сорвался на белое "нет".
Она — моя площадь. Я — пуля на ветре.
Мы — марш, переходящий в сонет.

"Ты пишешь — живи !" — закричала глазами,
и я стал строкой, что не гаснет к утру.
Комната — дым. Мы — огонь под часами.
Любовь — это крик, набранный на ветру.

И ветер вплетался в сюжет без оглядки,
рвал рифмы, как флаги на баррикадах.
Она шла по строчкам — неистовой цапкой,
и каждый мой слог — как пульс на атаках.

Мои метафоры — пепел в ладонях,
от пальцев до сердца — один перекур.
Она — моя улица, полная зноя,
я — крик, перепутавший выдох и бурь.

И мы задыхались в этом рассказе,
где нежность — как выстрел, и слово — как вьюг.
Она наступала на рифму в экстазе,
я падал в аллитерационный круг.

Багровый закат сочился из окон,
как кровь из бессмертного юного сна.
"Пиши, если хочешь, чтоб стало глубоко.
Не ты выбираешь — тебя выбрала она".

И я продолжал, как солдат в эпопее,
где каждый абзац — это выжженный луг.
Она — не любовь. Она — нечто живее,
которое жгёт, вызывая нужду.

И я был готов на многое в целом —
писать ею небо, вдыхать её свет,
ломать свою сдержанность словом и телом,
идти по строкам, где ответа всё нет.

Я был её штормом — на вдохе, на грани,
рискуя собой, как художник стеной,
что пишет на гневе, на глине, на ране,
на всём, что становится вдруг не немой.

Она — не про счастье, она — про ограду,
где каждая фраза — сквозная струна.
Я тянулся к ней, как к последнему кадру,
что выжжен в сетчатке и дышит одна.

Молчание стало молитвой и фоном,
мы были не рядом — но били в такт.
Она — моя муза, моя амазонка,
что в слово вонзает железный контакт.

               
                13.05.2025