В двух словах

***

Сладкой ранкою цветка
над цветочным лугом
сон течёт издалека
по надбровным дугам.





***

Бобры, река, запруда, карандаш.
И ты зарос очками и усами...
Ничто не вечно перед чудесами.
Звенит звонок. Проходим в бельэтаж.





***


В плоскодонке
налегке
вдоль опушки
опущусь
до самых щук
под подушку.





***

Что-то куда-то стремится.
Кто-то зачем-то спешит.
Розово - алая птица
села сидеть на самшит.

Села довольная птица
и закусила губу...
Взять бы теперь утопиться,
тупо прослабив резьбу.





***

Закат. Пустая голова.
И день пустой по рукава.
Неповоротливы слова
и чёрной масти.

Какая, собственно, печаль
по-журавлиному звучать?
Поспи до первого столба...
И здрасьте.




***

Ты кушала спелую сливу,
от нежности сладко кряхтя.
А кони несли нас к обрыву,
дорожною пылью крутя.

Я таял от прелести женской.
Взлетала над кОнями плеть.
Какое шальное блаженство
на полном скаку умереть.





***

Давным-давно,
использовав все рифмы,
ушёл на дно
в коралловые рифы.

Ушёл на дно, ушёл на дно,
а там лангусты
стучат в морское
домино
в кустах морской
капусты.





***

Разберёшься – в чем причина
той сердечной ранки?
проливает капучино
скатерть самобранка.

И лететь бы выше крыши
– тяжелы ботинки...
Майский дождь усердно пишет
мокрые картинки.





***

Во время – никогда,
на игрек притяженье –
и жажда, и вода,
и, значит, есть движенье

по правилам игры,
и снова, снова, снова
рождаются миры
на косточках вишнёвых.





***

Брейгель, Брадис, Лев Толстой...
Христа ради
ты постой.
Глобус, глобус,
что ж ты вьёшься
над моею
над пустой?

Я рифмуюсь,
ты смеёшься.
Глобус, глобус,
я не твой.