Прощание с прошлым

С чемоданом стою, как статуя,
На вокзале в половину шестого.
На ногах шаровары с заплатами,
А подмышкой томик Толстого.

В багаже уложены стопками
Прошлых лет золотые страницы,
Наспех сшитые острыми кнопками,
Где всё — от были до небылицы.

Мимо носятся сизыми птицами
Экземпляры столичного общества.
Роют землю унылыми лицами,
Разделяя моё одиночество.

А вокруг только шум и движение,
Полумрак, суета да спешка.
И меняет своё положение от
Перрона к перрону тележка.

Лишь единственный проблеск света
За стеклянной киоска витриной,
Где раскрыла объятия газета,
Развернувшись бумажной периной.

На её белоснежной странице,
Новостная колонка, с помпой,
Сообщает, кем нужно гордиться,
А кого уничтожить бомбой.

Гулкий ветер в лицо бьёт
холодом,
Предвещая скорую осень.
Но нутро, обогретое солодом,
С упоением вихрь просит:

«Не стихай, не щади, не жалей меня!
Только дай насладиться минутами!
Я отдам себя без сожаления
Опоясать студёными путами!

Покрывай тело волнами дрожи,
Продолжай беспощадно впиваться.
Пары рёбер считая под кожей,
Как и прежде — их ровно двенадцать.»

Тормозов металлический скрежет,
Запах дёгтем покрытых шпал.
Скорый поезд безжалостно режет
Пополам городской вокзал.

В нём среди комковатых матрасов,
Между прочих тяжёлых поклаж,
С двух сторон, беспардонно зажатый,
Разместится мой скромный багаж.

Затолкаю его да поглубже,
С глаз долой, с сердца вон — на века!
Может, раньше так сделать бы нужно,
Но не смела подняться рука.

Тяжело, даже больно, немыслимо
Отказаться, забыть и проститься,
Подтереться, да что уж там, числами,
Что на тех золотых страницах.

Ослеплённый рассветом багровым,
Из состава шагну на перрон.
Чтобы пристально взглядом суровым,
Проводить уходящий вагон.

А у сердца в нагрудном кармане
Золотой затаится листок.
Стук колёс растворится в тумане,
Точно пульс, отбивая в висок.