Бремя власти

(Фрагмент моей биографии)

Для многих власть – это большая сласть, судя по поведению депутатов во время выборов. А мне мой жизненный опыт говорит об обратном. Я всегда терпел огромные трудности, если от меня были зависимы, хоть несколько человек или даже кто-нибудь один, а так же в том случае, когда я обязан был от кого-то что-то требовать. Однажды, во время службы в армии, я стоял на контрольно-пропускном пункте и обязан был проверять пропуска входящих. Они почему-то противились, а я не мог настоять на своём. Я всё время оглядывался – не видит ли офицер, что мне никто не предъявляет пропуск?

Самый трудный период моей жизни был, когда я работал заведующим сельским клубом. По своей инициативе я бы никогда не пошёл на такую работу, хотя это мне было крайне необходимо. В то время колхозники не имели паспортов, иначе бы они разбежались из колхоза по городам. Но кто их без паспорта пропишет в городе? Не было паспорта и у меня. А клуб, в котором мне судилось работать, принадлежал не колхозу, а сельсовету, и я там имел шанс получить паспорт. К тому времени я зарекомендовал себя активным участником художественной самодеятельности и неплохим артистом. Это было ещё при порядочном завклубе, которого сменил завклуб-алкоголик. Председатель сельского совета не нашёл никого кроме меня, чтобы заменить алкоголика в этой должности. И так – я завклуб. Каждый вечер меня обступает молодёжь и говорит: «Давай танцы». Я приглашаю баяниста. Только баянист начинает играть, киномеханик разворачивает аппаратуру, включает громкую музыку. Обиженный баянист уходит. Киномеханик сворачивает аппаратуру. Молодёжь обступает меня: «Давай танцы». Это повторяется несколько раз за вечер и каждый вечер. Никто на меня не реагирует, когда я говорю о том, что нам надо подготовить концертную программу. Единственное для меня утешение в том, что я, наконец, получил паспорт, который решил мою дальнейшую судьбу.

Девушка-библиотекарь, уезжая на отдых, поручила мне подменить её в библиотеке. Я занял её место, чем очень ей навредил. Молодые люди никак не реагировали на мои замечания, толкались, боролись, бросали друг друга через бедро, разбили стекло шкафа, а когда вернулась библиотекарша, недосчиталась книг. Но это очень неприятное пребывание в библиотеке пошло мне на пользу. Пришёл однажды в библиотеку начальник железнодорожной станции, узнал, что у меня есть паспорт и  предложил мне работать у него стрелочником, потому, что я один во всей округе имел паспорт, а человека без паспорта он не мог принять на работу.

И вот – я стрелочник. Я был разуверен в том, что меня кто-то когда-то будет слушаться, и теперь я был приятно удивлён тем, что машинист паровоза слушается меня: когда я флажком (ночью фонарём) подаю сигнал «вперёд», – едет вперёд, «назад» – едет назад, «стоп» – останавливается. Я утверждался в собственном достоинстве, хотя мне с улыбкой пели песенку: «Новый стрелочник виноват». Даже начальство отделения дороги относилось ко мне с уважением.  Как только я окончил 11-тый класс вечерней школы и собрался поступать в институт, мне без колебаний дали направление на учёбу. В моей душе шевелилась тревога. Я знал, что каждый инженер – потенциальный начальник цеха, смены или чего-то другого, но всё же начальник. Я представлял себе, как дисциплина цеха развалится под моим началом. Но и фортуна знала о моём качестве. Она оградила меня от руководящей должности навсегда.  Я попал не на завод, а в НИИ (научно- исследовательский институт), где практически все инженеры – рядовые сотрудники. Я там спокойно в своём тихом уголке писал свои мудрые программы.