Ко дню Великой Победы

Увядал на дворе уж калиновый цвет,
Зашагали по крышам московским набаты.
Это утро пришло – одно на всех,
Но настало лишь в сорок пятом.

Жгут и топчут родительский хлеб,
На подходе – фашисты с блицкригом, ребята!
Что им девичий плач, что молитва с колен,
Что погосты, где русские мамы.

Вот Павлуша – ему десять лет,
Он парнишка смышленый и славный.
На войну его завтра разбудит рассвет.
Он парнишка, скажите? Едва ли…

Вот Ванюша, Ванюшин военный билет,
Юн и мал фронтовик с автоматом.
Ты познаешь сполна весь мальчишеский гнев –
Враг, уйми свои дерзкие флаги!

Вот сойдет с поля маковый траурный снег,
Вот вернутся с окопов устало солдаты –
Кто-то в небо, в далекий и темный ковчег,
Кто-то в тихие, сникшие хаты.

Вот последний уймется наган, озверев,
Напоследок, затихнет в засаде граната.
Небо синее будет нам оберег
И шинели с отцовской суконной заплатой.

Было время - январь и заснеженный лес,
Был Освенцим и люди-зверята.
Материнские крики взмывали до самых небес
И рыдали в ночи медсанбаты.

Были радость и горе – одно на всех,
И в груди – соловьиные волжские гамы,
Там читают в окне перед сном нараспев
«Отче наш» и сурово к груди прижимают.

Были смерти лишь ради утех,
Раз в неделю – щавель и опята,
Что нам варварский лающий смех,
Что Тайфун и худые зимою бушлаты.