Perpetuum mobile или мускулолет леонардо

Никто не помнит
Как начался этот полет.
Иногда, то ли в памяти, то ли
В представлении всплывают
Картинки радостного кувыркания
В солнечном воздухе, густом как мед,
Переполненном сиянием и отсутствием
Понимания где верх, а где низ. Пространства
Безудержного ликования и избытка сил.

Но сейчас есть только настоящий момент.
От которого трудно отвлечься. Диковинный,
Деревянный птеродактиль, склеенный из сотен
Дощечек, бумажных подобий перьев и зубчатых
Передаточных колес, без малейшей возможности
Полностью рассмотреть и понять, как он устроен.
Похоже, не так уж он хорошо изначально продуман
И исполнен. Истертые детали уже подозрительно
Хрустят, ветрами и ураганами повыбивало перья,
Зубчатые колеса проворачиваются часто вхолостую,
И весь этот уставший бабушкин комод, вся эта
Скрипучая рухлядь не ясно за счет чего еще
Держится вместе и не рассыпается в воздухе.
То ли молитвами вместо растрескавшегося клея,
То ли вросшей в этот летучий велосипед одеревеневшей
Психикой, которую уже не вытащить и не спасти.
А остановиться нельзя. Внизу океан. И надо признать,
Вся эта нелепая конструкция медленно падает. И если
Намокнет, то тут же утонет. Как утонуть может акула,
Если остановится. Которая движется даже когда спит.
Как утонет дельфин, если не всплывет на поверхность
Для вдоха. Они всю жизнь живут в мире, где нечем
Дышать. Интересно, они живут вечно или есть все же
Места, где они падают на дно. И покоятся там вечно.

Иногда пол неба озаряют такие закаты, такие картины,
Такие краски и образы, такие симфонии далеким эхо
Вспыхивают и угасают. Такие незнакомые имена,
Подобно черным песчинкам Тенерифе или жемчужным
Крупицам ракушек под ногтями, всплывают и теряются
Космические отблески и тени Скрябина или Чурлёниса.

А иногда всё охватывает такая темень, что только
Страх, рутина и еще надежда поддерживают стук
Сердца и взмахи слабеющих крыл. Над бездной.

Каждый пилот в конце концов остается один на один
Со стихией. Которая никогда не устанет. И не отступит.
В какой-то момент, когда уже царапаешь воздушную
Твердь из последних сил, кажется, что уже нет ничего,
Только надежда снится самой себе, и всматривается
В горизонт в поисках земли обетованной. Той земли,
Которая как объятия, которые уже не разомкнуть, как
Долгий поцелуй воды после иссушающей пустыни,
Как обволакивающий взор бесконечной любви,
Струящейся из необъятного зрачка во фрактальном
Обрамлении подрагивающих ресниц мироздания,
В хоре и хороводе звездных россыпей, в которых
Уже нет понимания верха и низа и предельно
Простых, как картинки или представления
Об изначальном. Когда видишь себя маленького
Посреди лета, ягодных кустов, в прогретой колодезной
Воде в оцинкованном тазике и ударом маленькой руки
Вздымая в воздух изумительные брызги, радужным
Блеском озаряющие всё вокруг. И нет этому конца.

6 февраля, 2025г.