Когда отгрохотали взрывы ядер...

Из всех однодневных битв, которые
когда-либо гремели на планете, именно Бородинская битва является самым масштабным сражением. Численность войск с обеих сторон была в районе четверти миллиона человек. В час обе армии в среднем теряли по 6 тысяч убитыми и ранеными. Сражение длилось 12 часов...

***
Когда отгрохотали взрывы ядер
и смолкла речь визгливая картечи,
когда с позиций отошли отряды,
когда на землю опустился вечер,
настала... нет не тишина настала,
не тишина на Бородинском поле.
Земля зашевелилась, застонала
от нестерпимой и предсмертной боли.
Холмы из тёплых тел, кровавой каши,
как в море волны, плавно колыхались.
Все вперемешку там: французы, наши –
в последних воплях с жизнью расставались.
Агония, агония повсюду –
от края и до края поля брани.
Не тишина... Стенают, воют люди
в невыносимых муках и страданьях.
И подтекает красное рекою.
Конвульсиями поле тяжко дышит.
Бородино увидишь и такое,
когда проникнешь сердцем... Слышишь, слышишь:
истории российской отголоски?
Как будто эхо полкового горна.
За битвами великими – погосты
бескрайние в смирении и скорби.
Почти что треть от сотен тысяч пала
одним лишь днём в священной славной битве.
А ей, истории, всё мало, мало –
Бородина рекорды не побиты...
Не тишина... Не тишина над полем –
за грохотом умолкшим вопли, плачи.
Родные в нестерпимом страшном горе
над павшими в бою слезы не прячут.
И нужно время, чтоб рыданье стихло.
И нужно время, чтоб умолкло поле,
холмы закостенели, мёртво сникли,
как волны леденелые на море.
А дальше в жизни мирной, суетливой,
опять наполненной гуденьем, шумом,
и временем (жаль, временно) счастливым,
и радостью (жаль, временно) безумной,
нам не до тишины... Но в память, в память
о павших на полях былых сражений,
не уронивших русской чести знамя,
не знающих позора пораженья –
на Куликовом,  Бородинском поле,
на Прохоровском и на безымянном –
минуту помолчим все вместе стоя.
Душой соединимся с полем славным –
ещё живым, предсмертно голосящим
в ту самую последнюю минуту...
После чего над ним – туман парящий
из белых крыл... И видится мне смутно
отлёт на небо лёгких душ безгрешных,
очищенных за Родину страданьем.
Да будет память им земная вечно,
года, столетья из минут молчанья.

10.12.24.