Песня-шепталка покосившегося фонарного столба

Интересно, какой разразится январь?
Погляжу, подожду, погадаю.
Злобный дворник-пропойца, похмельная тварь,
Завалил мне ходулю до мая.

У меня философский сократовский лоб.
Сталь опоры немеет в сугробе...
Это странное слово похоже на гроб,
Мой костыль - на укосину дроби.

По смирению плоти - измученный йог,
Год от года умом хорошею.
Вот, попробовал снова - и снова не смог
Оглянуться, не вывихнув шею.

У колодца березка в испарине льда,
И стройна, что твоя балерина
Мы по осени часто шептались тогда.
Как зовут ее? Вроде, Ирина.

Поглазею на телик в оконную треть,
Где попозже сомкнут занавески.
Там еще можно много чего подсмотреть,
Наводя окуляры на резкость.

Мы болтаем, бывает, с соседом-столбом -
Ему больше везло, знамо дело,
А меня грузовик загорбатил углом -
Голова три недели гудела.

Дискотечным огнем под ударник немой
Светофор ошалело икает.
У артистов всегда поутру перепой.
Кто ж так часто его вспоминает?



Ох, как надо бы сбить с шоу-бизнеса спесь,
Снова будут мигать до рассвета.
Светотехник уснул - он давно уже здесь,
А диджея по-прежнему нету.

Глуповато светить на свои башмаки,
Но у тети спросите и дяди:
Ни одна образина, спустивши портки,
По нужде под фонарь не присядет.

По карманам алкаш ищет ключ запасной.
Нужно лучше, дружок, одеваться.
Жаль, влюбленные пары, гуляя весной,
Не идут под меня целоваться.

Матерился вчера изуверски шофер,
Ковыряясь в бедняге-моторе.
Не печалься, браток, - это все наговор,
Отомстится ему твое горе.

Я, пожалуй, вздремну. Нахлобучил бы кто
Меховушку из теплого снега.
Не откажется даже электромонтер
Порезвиться во сне и побегать.


2001