Может быть всё наладится...

Мой вечер из листьев вороха,
из шелеста, скрипа, шороха.
Из праха того, что дорого,
того, что легко отнять.
Мой мир не спасти молитвами,
мощами к кресту прибитыми.
Упавшим на поле битвы – им,
мне нечего больше дать.

Цветы на могилку – надо ли?
Мы жили как листья – падали.
В окрестностях рая, ада ли,
свинцом разбавляли спесь.
Весну продавали в розницу, –
она и сегодня по сердцу.
За то несомненно, спросится.
Потом. Не сейчас, не здесь.

Весна – это время нежное,
с проснувшимися надеждами.
С проталиной под одеждою,
в том месте, где отлегло.
Надежды бывают разными,
но чаще всего напрасные.
Мы их, как победы празднуем,
себе и другим назло.

Дни вверх по небесной лестнице.
Луна скоро станет месяцем.
Мир в точку на карте вместиться,
а точка – уже итог.
В конце объективной данности,
нет места для благодарности.
Забвенье – удел бездарности,
последний как есть урок.

Награды за всё получены.
Все волны бегут к излучине.
Кто против теченья – мученик,
а значит его простят.
Всё вдоль-поперёк исхожено.
Те, кто не дошёл – стреножены.
Душа? – Так она заложена.
Но, впрочем, никто не свят.

Весна в поднебесном платьице,
неспешно под горку катится.
А может быть всё наладится?
Пророчества часто лгут.
Есть повод ещё надеяться,
что жизнь, словно сердце девицы –
изменится, переменится,
и ангелы нас найдут.