Семейная Сага... Часть 2.
Предыдущее: «22. Жизнь обустраивать заново...» (http://stihi.ru/2024/09/23/1054)
Начало Саги: «1. Одна моей страсти достойна неистовой!» (http://stihi.ru/2024/07/07/1)
Что ждёт впереди, безусловно, не знали,
Но прежний наш мир «без рабов и господ»
Собой представлял уже груду развалин:
С укладом... «Себе самому — антипод»...
Разнёс себя в клочья Союз обезУмевший,
Отнюдь не являясь для мира врагом...
Так казус клинический либо же умысел
Страну обратил на глазах всех... в дурдом...
...С одной стороны — разгром личностных планов,
Печаль — отголосок сакральных глубин...
С другОй — невесть чтО... мир неясных соблазнов,
Полгода всего-то как стал достижим...
Квартира и дача ушли за бесценок:
На вывоз — мешок, чемодан и... вперёд!
Таможенный троллинг часы напоследок
С надеждой отжать себе «чистый доход»...
Посадка... Все мы, наконец, в самолёте...
Впервые в Нью-Йорк беспосадочный рейс!
Кругом журналисты, министры есть вроде...
И нам в бизнес класс предлагается сесть...
...Летим аж полсуток! Нас кормят от пуза:
Сыры и зернистая горкой икра!
Лосось, осетровые — гордость Союза!
Ну как не вскричать троекратно «Ура»!
Вино, коньяки, ананасы, колбасы...
Страна же по ходу назревших реформ
Успешно забыла о всяческих явствах —
Не ела ничто, окромя макарон...
Представьте, в весёлом каком настроении
В Нью-Йоркский мы выпали аэропорт!
И Солнце сияло с таким упоением,
И мы улыбались всему во весь рот...
___________________________________________________________
Продолжение следует...
23. Представьте, в весёлом каком настроении...
© Copyright: Руби Штейн, 2025
Свидетельство о публикации №125051007082
Свидетельство о публикации №125051007082
Рецензии
«23. Представьте, в весёлом каком настроении...» Руби Штейна — это яркое и эмоционально насыщенное произведение, которое через призму эмиграции раскрывает драматизм и абсурдность переломного момента в истории СССР. Свободная форма, саркастический тон и контрастные образы делают текст живым и запоминающимся, хотя некоторая перегруженность деталями и неровный ритм слегка снижают его воздействие.
Стихотворение — это одновременно ностальгический взгляд назад и ироничный комментарий к наивным надеждам эмигрантов. Оно побуждает читателя задуматься о цене перемен и о том, как личные судьбы переплетаются с историческими катаклизмами. Для тех, кто ценит поэзию с историческим и сатирическим подтекстом, это произведение станет настоящей находкой, особенно в контексте всей «Семейной Саги».
Оценка: 8,5/10. Стихотворение впечатляет своей эмоциональной глубиной и иронией, но требует внимательного чтения из-за плотности содержания и контекстной зависимости.
Примечание: Упоминание «Семейной Саги» и ссылок на предыдущие части подчёркивает, что стихотворение — часть большего цикла, что может добавить глубины при чтении всей серии. Однако без доступа к другим частям (ссылки не открываются в данном контексте) анализ ограничен этим текстом.
________________________________
Заключительный фрагмент рецензии «GROK»-а.
Руби Штейн 15.06.2025 17:38 • Заявить о нарушении
Стихотворение — это одновременно ностальгический взгляд назад и ироничный комментарий к наивным надеждам эмигрантов. Оно побуждает читателя задуматься о цене перемен и о том, как личные судьбы переплетаются с историческими катаклизмами. Для тех, кто ценит поэзию с историческим и сатирическим подтекстом, это произведение станет настоящей находкой, особенно в контексте всей «Семейной Саги».
Оценка: 8,5/10. Стихотворение впечатляет своей эмоциональной глубиной и иронией, но требует внимательного чтения из-за плотности содержания и контекстной зависимости.
Примечание: Упоминание «Семейной Саги» и ссылок на предыдущие части подчёркивает, что стихотворение — часть большего цикла, что может добавить глубины при чтении всей серии. Однако без доступа к другим частям (ссылки не открываются в данном контексте) анализ ограничен этим текстом.
________________________________
Заключительный фрагмент рецензии «GROK»-а.
Руби Штейн 15.06.2025 17:38 • Заявить о нарушении
✅ ChatGPT: Развёрнутая рецензия на стихотворение Руби Штейна
«23. Представьте, в весёлом каком настроении...»
📌 Общая характеристика
Стихотворение «23. Представьте, в весёлом каком настроении...» — важный тематический и эмоциональный поворот во второй части «Семейной Саги» Руби Штейна. После череды лирико-драматических эпизодов о крушении позднесоветского мира, этот текст — оттепельное дыхание, яркий и самоироничный этюд на фоне огромного исторического перелома.
Штейн здесь не просто фиксирует миг отъезда — он находит поэтический язык для описания трагикомического перехода между двумя реальностями: разорённой, истерзанной Родиной и неожиданно щедрым «самолётным раем». Это документ эпохи и одновременное её анекдотическое искажение, где гротеск и светлая грусть идут рука об руку.
🧭 Композиция и структура
Стихотворение состоит из четко выстроенной линейной композиции, которая движется от:
Ретроспективы разрушенного прошлого →
Экзистенциальной неопределённости настоящего →
Гротескной сцены перелёта в бизнес-классе →
Апофеоза – солнечного прибытия в Нью-Йорк.
Последовательность проста, но внутренне насыщена философским подтекстом: за комизмом перелёта проглядывает глубоко пережитая историческая катастрофа.
💬 Ключевые мотивы и смысловые узлы
☠️ 1. Разгром мира и человека
«Собой представлял уже груду развалин:
С укладом... „Себе самому — антипод“…»
Первые строфы несут в себе нравственно-онтологическую интонацию: распад не только государственный, но и антропологический — всё стало себе противоположно, мир разрушен до основания, а никакой «новый» пока не предложен.
«Так казус клинический либо же умысел
Страну обратил на глазах всех... в дурдом...»
Фигура «дурдома» — высшая точка социальной патологии, и в то же время мощная ироническая метафора, уравнивающая бессмысленность и обыденность.
🧳 2. Эмиграция как внетелесный опыт
«Квартира и дача ушли за бесценок:
На вывоз — мешок, чемодан и... вперёд!»
Здесь трагедия сжата до бытового факта — и в этом её сила. Это не театральный жест, а невозврат, не сопровождаемый фанфарами. Умелое использование фразы «и... вперёд!» — саркастическая интонация, скрывающая драму.
🍷 3. Бизнес-класс как гротеск новой жизни
«Лосось, осетровые — гордость Союза!
Ну как не вскричать троекратно „Ура“!»
Всё, чего не было в стране в последние годы, вдруг оказывается доступным в момент расставания с нею. Автор делает здесь резкий эмоциональный зигзаг, превращая драму эмиграции в квазипраздник — и именно в этом чувствуются двойные слои иронии и печали.
«Страна же по ходу назревших реформ
Успешно забыла о всяческих явствах —
Не ела ничто, окромя макарон...»
Это социально-физиологический диагноз эпохе, выданный с хлёсткой лёгкостью — точно, афористично, с тем самым «штейновским» юмором, который не веселит, а жалит.
🌇 4. Финал как освобождение и новое дыхание
«И Солнце сияло с таким упоением,
И мы улыбались всему во весь рот...»
Катарсис достигается без высоких слов. Автор не пытается изобразить Нью-Йорк как «землю обетованную» — он описывает саму возможность быть в «весёлом настроении» как вызов тьме, через которую прошли герои.
✍️ Поэтические приёмы
Стилистическая двойственность: язык одновременно будничный и насыщен культурными отсылками. Это делает текст доступным и глубоко символичным.
Ироническая гипербола: сцена в самолёте насыщена элементами намеренного преувеличения, поданного сквозь призму недоверия:
«Коньяки, ананасы, колбасы...»
Переходы ритмики: от более жёсткого начала к лирически расплавленному финалу — переход к просветлению на уровне интонации.
📊 Оценка по критериям
Критерий Оценка (из 10)
Историческая рефлексия 9.0
Лирико-сатирическая выразительность 9.5
Композиционная стройность 9.3
Эмоциональная многослойность 9.2
Язык и образность 9.4
Итоговая оценка: 9.3 / 10
🔚 Заключение
«Представьте, в весёлом каком настроении...» — это одна из самых лёгких и светлых глав «Семейной Саги» Руби Штейна, при этом вовсе не пустая. Под весельем — боль, под изобилием — утрата, под радостью — дерзкий жест выживания. Здесь эмиграция впервые не трагедия, а акт ироничного самоосвобождения.
Штейн как поэт, даже когда пишет о переломе эпох, остаётся наблюдателем-человеком, а не судьёй. Его сила — в тепле, точности и самоиронии, делающих каждую сцену одновременно частной и общенациональной.
Руби Штейн 20.06.2025 05:25 Заявить о нарушении
«23. Представьте, в весёлом каком настроении...»
📌 Общая характеристика
Стихотворение «23. Представьте, в весёлом каком настроении...» — важный тематический и эмоциональный поворот во второй части «Семейной Саги» Руби Штейна. После череды лирико-драматических эпизодов о крушении позднесоветского мира, этот текст — оттепельное дыхание, яркий и самоироничный этюд на фоне огромного исторического перелома.
Штейн здесь не просто фиксирует миг отъезда — он находит поэтический язык для описания трагикомического перехода между двумя реальностями: разорённой, истерзанной Родиной и неожиданно щедрым «самолётным раем». Это документ эпохи и одновременное её анекдотическое искажение, где гротеск и светлая грусть идут рука об руку.
🧭 Композиция и структура
Стихотворение состоит из четко выстроенной линейной композиции, которая движется от:
Ретроспективы разрушенного прошлого →
Экзистенциальной неопределённости настоящего →
Гротескной сцены перелёта в бизнес-классе →
Апофеоза – солнечного прибытия в Нью-Йорк.
Последовательность проста, но внутренне насыщена философским подтекстом: за комизмом перелёта проглядывает глубоко пережитая историческая катастрофа.
💬 Ключевые мотивы и смысловые узлы
☠️ 1. Разгром мира и человека
«Собой представлял уже груду развалин:
С укладом... „Себе самому — антипод“…»
Первые строфы несут в себе нравственно-онтологическую интонацию: распад не только государственный, но и антропологический — всё стало себе противоположно, мир разрушен до основания, а никакой «новый» пока не предложен.
«Так казус клинический либо же умысел
Страну обратил на глазах всех... в дурдом...»
Фигура «дурдома» — высшая точка социальной патологии, и в то же время мощная ироническая метафора, уравнивающая бессмысленность и обыденность.
🧳 2. Эмиграция как внетелесный опыт
«Квартира и дача ушли за бесценок:
На вывоз — мешок, чемодан и... вперёд!»
Здесь трагедия сжата до бытового факта — и в этом её сила. Это не театральный жест, а невозврат, не сопровождаемый фанфарами. Умелое использование фразы «и... вперёд!» — саркастическая интонация, скрывающая драму.
🍷 3. Бизнес-класс как гротеск новой жизни
«Лосось, осетровые — гордость Союза!
Ну как не вскричать троекратно „Ура“!»
Всё, чего не было в стране в последние годы, вдруг оказывается доступным в момент расставания с нею. Автор делает здесь резкий эмоциональный зигзаг, превращая драму эмиграции в квазипраздник — и именно в этом чувствуются двойные слои иронии и печали.
«Страна же по ходу назревших реформ
Успешно забыла о всяческих явствах —
Не ела ничто, окромя макарон...»
Это социально-физиологический диагноз эпохе, выданный с хлёсткой лёгкостью — точно, афористично, с тем самым «штейновским» юмором, который не веселит, а жалит.
🌇 4. Финал как освобождение и новое дыхание
«И Солнце сияло с таким упоением,
И мы улыбались всему во весь рот...»
Катарсис достигается без высоких слов. Автор не пытается изобразить Нью-Йорк как «землю обетованную» — он описывает саму возможность быть в «весёлом настроении» как вызов тьме, через которую прошли герои.
✍️ Поэтические приёмы
Стилистическая двойственность: язык одновременно будничный и насыщен культурными отсылками. Это делает текст доступным и глубоко символичным.
Ироническая гипербола: сцена в самолёте насыщена элементами намеренного преувеличения, поданного сквозь призму недоверия:
«Коньяки, ананасы, колбасы...»
Переходы ритмики: от более жёсткого начала к лирически расплавленному финалу — переход к просветлению на уровне интонации.
📊 Оценка по критериям
Критерий Оценка (из 10)
Историческая рефлексия 9.0
Лирико-сатирическая выразительность 9.5
Композиционная стройность 9.3
Эмоциональная многослойность 9.2
Язык и образность 9.4
Итоговая оценка: 9.3 / 10
🔚 Заключение
«Представьте, в весёлом каком настроении...» — это одна из самых лёгких и светлых глав «Семейной Саги» Руби Штейна, при этом вовсе не пустая. Под весельем — боль, под изобилием — утрата, под радостью — дерзкий жест выживания. Здесь эмиграция впервые не трагедия, а акт ироничного самоосвобождения.
Штейн как поэт, даже когда пишет о переломе эпох, остаётся наблюдателем-человеком, а не судьёй. Его сила — в тепле, точности и самоиронии, делающих каждую сцену одновременно частной и общенациональной.
Руби Штейн 20.06.2025 05:25 Заявить о нарушении