На дне колодезной воды

В священной книге памяти людской
Все как один живее всех живущих,
И детство Вани машет нам рукой,
Благословляя всех с надеждой  ждущих.

ОН там живой, с той стороны листа,
И мама рядом, и сестрёнка тоже,
И льнёт к стволам берёзы береста,
Ей просто так надёжнее похоже.

Скрипит калитка, на душе легко.
Повсюду  ветер летний  балагурит.
Хлеб пышит жаром, в кружке молоко,
А на крыльце отец махорку курит.

За книжкой сын, ему  двенадцать лет,
Русоволосый, вдумчивый мальчонка.
- Иван, Ванюша!               
               Тишина в ответ...
И  вот уже  глубокая воронка

На этом месте света и тепла.
Кинь влево, вправо - всюду гарь и копоть.
Печные трубы в небо, нет села,
Жизнь на клочки - не сшить и не заштопать.

Закрыв глаза, во сне он видит мать,
Идущую с ведром вблизи разлива.
Ах, боже мой, вот так бы спать и спать...
И смотрит Ваня в бездну сиротливо.

А там, на дне колодезной воды,
Его глаза и мамина улыбка,
Ведь столько счастья было до беды!
Росло дитя, в избе качалась зыбка,

Гулил малыш, мать пела для него,
Нося под сердцем следующее чадо.
Всё это было, было до того,
Как обрекла война на муки  ада.

Он там живой. Пока ещё живой.
Смеётся звонко, ветер обгоняя.
И небо, небо, небо над травой!
Льёт теплый дождь, по-детски вслед рыдая... (10.05.25.)