Ледяная легенда

Здравствуйте, мои дорогие друзья и читатели!
Сегодня, в такой памятный и священный день решил опубликовать здесь стихотворение «Ледяная легенда».
К сожалению, по каким-то причинам, интернет не сохранил это стихотворение автора Платона Никитовича Воронько. Платон был не только замечательным Поэтом, он был воином, в самом широком смысле этого слова, ибо боролся не только с врагами на поле боя, но и за умы и сердца молодёжи.
Добровольцем ушёл на советско-финскую войну 1939—1940 годов. Был бойцом лыжного батальона, командовал группой, действовавшей во вражеском тылу.
В годы Великой Отечественной войны воевал в истребительном батальоне, затем с мая 1943 года — в партизанском соединении С. А. Ковпака. Командовал группой минёров-подрывников, затем Олевским партизанским отрядом. Член ВКП(б) с 1943 года. Участвовал в Карпатском рейде. Зимой 1944 года он был тяжело ранен.
В 1945—1946 участвовал в работе Всемирной конференции демократической молодёжи в Лондоне. В 1947—1948 годах был ответственным секретарём комиссии по работе с молодыми авторами Союза писателей СССР. Поэт был также избран членом правления президиума Союза писателей УССР. В 1950 году избран депутатом Киевского городского совета депутатов трудящихся и членом правления и президиума Союза писателей УССР. Депутат Верховного Совета УССР 10—11 созывов.
В Википедии вы можете более детально узнать о его биографии, произведениях, государственных наградах и премиях.
К огромному сожалению, политика Украины вычеркнула практически все сведения о его военных произведениях, оставив только детские стихи.


Ледяная легенда

Платон Воронько.

Стрелы ветра над землёй свистели,
Обезумев, тьму пурга вскрутила,
Чудился в ночи, в шальной метели
Визг фугасок, чёрный треск тротила.
По замётам, по дороге узкой,
Полонянки шли, изнемогая.
Гнали их к торговой бирже прусской,
Взвод СС, пять псов, два полицая.
К фабрикантам, к фермерам, в рабыни
Шли девчата по родной Волыни.

Ой, а вьюга воет, вьюга злится:
«Не пущу», - и жгучим снегом в лица, -
«не пущу, куда ж вы, мои розы?!
Лучше здесь, в лесу да в поле чистом
Спрячу вас во льды, в снега, в морозы,
Чем на муку, на позор к фашистам…»

Мечется пурга со стоном, с криком,
словно мать, от слёз лишась рассудка,
То сшибает с ног, в порыве диком,
То хохочет, пляшет… глянуть жутко.
А вокруг ни стёжки, ни жилища,
Лишь руины сплошь да пепелища.

Притулилась к лесу, к придорожью
Чудом уцелевшая кошара,
И конвой, насквозь пробитый дрожью,
Снежного не выдержал кошмара.
Хальт, ночлег!
В пристройку влезли сами,
А в загоне сгрудились девчата.
Окружён загон плетёный псами,
На воротах, как замок, граната.

Полицаи ржут: «А ну, голубки,
скидавайте быстро полушубки!
Будут отдыхать на них германцы.
Вы ж, чтоб не простыть, откройте танцы»

Шнапс из фляг эсэсовцы глотали,
Резали промёрзшую ветчинку,
Куревом смердели, гоготали,
Засыпали, кутаясь в овчину.
А девчата, на трухлявом сене
Прижимались поплотней друг к другу.
Встала Леся, вдруг.
- Одно спасенье:
Надо мне бежать, пройти сквозь вьюгу.
К партизанам знаю я дорогу.
Там и мой отец, и мой Иванко.
Я в отряде подниму тревогу,
Что ни сани там, то и тачанка.
Где ж им должно быть сейчас, не здесь ли?»
Леся, Леся, стой-ка, ну, а если…
Если схватят, вы про это что ли?
Всё одно, мне смерть милей неволи.
Но прорвусь, а там лишь до яруги.
Ждите, кони быстры, пули метки!
А теперь, подпойте мне подруги,
Чтоб не слышно, как ломаю ветки.

Ой там и тут
Люди ждут пождут
Скоро ль по дороге,
Скоро ль по весёлой,
Казаки пройдут…

Над стеной плетёной, где стропила,
Леся переясла разрывает.
Всю усталость будто позабыла,
Паводком ей душу заливает…

Атаман скорей,
Пыль-дорожку взвей,
Ты вели, наш сокол,
Своим верным другам
Оседлать коней…

А плетень трескучий жжёт шипами,
Девичья ладонь покрылась кровью.
Снег и лёд - корою над снопами,
Как пробить соломенную кровлю?

Ветер закружил,
Травку заснежил
А наш сокол смелый,
Под берёзой белой
Голову сложил…

За пучком пучок, и сил уж мало…
Вот и щель наружу! Сердцу жарко.
Протолкнулась Леся, в снег упала.
А из-за угла, хрипя, овчарка
Налетела, придавила злая.
Пробудились вороги от лая.

Подбежали пьяные к беглянке.
Офицер сказал: “Nun sag mir danke”.
Пояснил, смеясь, что в самом деле
Будет ей дарована свобода.
Лесю донага они раздели,
Мол, гуляй, хорошая погода!

Вихрь морозный опалил всё тело,
Леся в темь рванулась, убегая,
Эхом ледяным ей вслед летела
Песня, от ветров навек седая.

Сокол, по тебе ль,
Та сыра постель?
Сквозь твои сокольи,
Сквозь подбиты крылья
Прорастает хмель…

***
Лишь на третье утро стихла вьюга,
Вихри, обессилев, замолчали.
И засеребрилась вся округа,
Причесав неяркими лучами
Снежные, растрёпанные космы.
Лес прозрел, легко вздохнули сосны.
Снег, безлюдье, тишь, но, что за диво?
Над яругой, на краю обрыва
Мраморная девичья фигура.
Руки к небу, гнев и мука в позе.
Чудеса, откуда, тут, скульптура,
Здесь, в такой глуши, да на морозе?
Косы белы, плечи, грудь, что иней,
Только взгляд не снежный – синий-синий»
Братцы, не лесная ль то русалка?»
Точно – Мавка!
Статуя! А жалко.
Фрицы, видно, грабили музеи
И дорогой в непогодь, в бураны
Побросали, что потяжелее.

Речь ведя такую партизаны,
К той фигуре поднимались яром.
Только, вдруг, невидимое жало
Полыхнуло в лица смертным жаром,
Холодом немым сердца сковало.
Их, людей неробкого десятка,
Вмиг пронзила страшная догадка.
В глотках сухо, не промолвить слова,
Ноги к насту приросли свинцово.

А она, стоит в беззвучном зове
Над снегами, над родной Волынью.
Выбелила стужа губы, брови,
Только взгляд небесной блещет синью.
Лес чернеет траурною кромкой,
Золотит восход чело и плечи…

С мёртвых уст, слетело, вдруг, негромко:
«Не пугайтесь, братья, моей речи»
«Леся, дочка!», - уловив надежду
Командир рванул с себя одежду.
Статный хлопец, кожушок снимая,
Кинулся к ней: «Лесюшка, родная!»
Но чуть слышно, словно с поднебесья,
Зазвенело: «Я теперь не Леся…
Ни к чему уж мне тепло да ласка,
Я - легенда, ледяная сказка.
Знай, отец, и вы, друзья собратья,
Знай и ты, Иванко мой любимый:
Не вернусь к вам. Буду здесь стоять я.
Мне роднёю станут вьюги, зимы,
Пронесут они меня сквозь годы,
Чтобы вечно быть с пургою рядом,
В стуже, в самом сердце непогоды,
На семи ветрах, под снегопадом.

Пухом снег проляжет подо мною,
Плечи, как платком, пургой накрою,
В свисте ветра, в сутеми дорожной
Будет слышен голос мой тревожный.
Разомкну я ледяные губы,
На проезжих мёртвый крик обрушу.
Сквозь ушанки, сквозь дублёнки, шубы
Голос мой живым проникнет в душу.
Буду я тревогой в их покое,
К ним пробьюсь я сквозь любую стену,
Чтобы берегли тепло людское,
Чтоб не позабыли его цену!
Чтоб по Беларуси, Украине
Сёстрам не брести вовек отныне
В плен, в неволю, край свой покидая!
Я их боль, легенда ледяная.»

***
Мчались кони под пальбу, под взрывы,
На дыбы вставали лес и поле,
Эхом ледяным вплеталась в гривы
Песня поседевшая от боли.

Ой, и там и тут
Люди ждут-пождут
Скоро ль по дороге,
Скоро ль по весёлой
Казаки пройдут…

Нет, весёлой не была дорога,
Шла бок о бок со смертельным риском.
Много хлопцев полегло, ой, много…
Всех и не сочтёшь по обелискам.
Но в сердцах отважных вражья сила
Богатырский жар не погасила.
Над холодным вихрем, над снегами,
Нёс отряд священной мести знамя.
И ещё не раз, зимой и летом,
Явственно звучало в громе боя
Звоном синим, плачем недопетым,
Старой песни эхо ледяное.

Ветер закружил,
Травку заснежил.
А наш сокол смелый
Под берёзой белой
голову сложил…

***
Стрелы ветра над землёй завыли,
Непогодь, бураны на Волыни.
Здесь давно ни фронта нет, ни тыла,
Нет давно войны, но и поныне
С болью неуёмной вспоминаем
Грозы, что прошли над этим краем.

Мы с шофёром в гулкой пятитонке
Едем по новёхонькой бетонке…
И чего так расходилась вьюга,
Бездорожья зимнего подруга?
Словно на дрожжах, по всем дорогам
Выросли сугробы, стог за стогом.
Фары упираются в них светом,
Ни следов не видно, ни обочин.
«Ногу сломит чёрт в буране этом» -
Проворчал шофёр, сердит, всклокочен.
Бросило машину вбок куда-то…
Сразу снег вокруг стеной - не шутка.
Стоп! Водитель смотрит виновато,
А пурга взвывает - слушать жутко…
И не только мне, а нам обоим
Чудится: под теменью ночною
Вихрь года прорвал надрывным воем,
Памятью, легендой ледяною.

Отворилась, вдруг, в машине дверца,
Глянул я на ледяные стены
Да и ахнул, холод - прямо в сердце,
Поднялась, ОНА, как бы из пены…
Косы белы, плечи, грудь, что иней,
Только взгляд не снежный – синий-синий…

В искрах вихревых над снежной кручей
С уст холодных крик слетел горючий:
«Братья, братья, в мире да покое
Помните ль о лютых, чёрных зимах?!
Бережёте ль вы тепло людское,
Щедрое тепло полей родимых?
Братья, братья, вы не забывайте,
Плачено за них великой платой,
Вы сестёр в обиду не давайте,
Этот крик мой - вечный их ходатай!»
Смолкла и, сплетая эхо с ветром,
Сказку с былью намертво сплетая,
Зазвенела плачем недопетым
Песня, от ветров навек седая:

Сокол, по тебе ль
Та сыра постель?
Сквозь твои сокольи,
Сквозь подбиты крылья
Прорастает хмель…


Благодаря стараниям, хорошей памяти и неравнодушному сердцу моей близкой подруги Танечки Граховой, вы можете ознакомиться с практически точным текстом.
Большая просьба, если у кого-то сохранился авторский вариант, подскажите, если где-то что-то надо исправить.

От души всех поздравляю с 80ой годовщиной ВЕЛИКОЙ ПОБЕДЫ!
Нашей общей победы, которую придётся ещё отстоять и сейчас…