Замкнутое

В один из погожих дней,
Кода ярко светит солнце,
На развилке между добрей,
Справедливей, честней
И всё это явлено очевидцу.
Ты откроешь бутыль свой,
Что бы больше понять,
Чем скорее напиться.
И в углах где тени
Прожитых дней,
На всё тех же развилках,
Ты чувствуешь совесть,
С которой теплей и больней,
И понятнее прозорливцу.
Там где лилась смола
И душа была в потёмках,
Бог говорил этому всему: да,
Для того, что бы ты не был,
Геранью в теплице.
На закалку стали
Нужно много угля,
На подвиг
Нужно сердце
И как если совести нет,
И закрыто пустое дверцей.
Для зимы
Нужны холода,
Для любви,
Двое и счастье,
Нарисует художник портрет,
Где нет лица,
А только чьи-то пальцы.
Забросав и забыв,
Почернеют веки,
Гвоздики, крест и портрет,
Земля холмом,
На веки.
На рассвете
Поют соловьи,
Для других,
Тебя провожая,
Ты глядиш в темноту,
По слову нет,
Сам себя поглащая.
Бездна земли
И опять развилки,
Выберешь свет,
Иль темноту,
Подвиг,
Стекло бутылки.
Дважды всмотрись,
Что бы что-то понять,
Трижды подумай прежде,
Вот твоя кравать
И Морфей сидит на ветке.
Сон, пробуждения нет,
Дело далеко не в воле.
Молился?
Думал о Боге?
Связаное тобой
На земле
Печатлено печатью,
Совесть, рассвет,
Эгоизм к ненастью.
Завтра и опять вчера,
Ты где-то вообще с боку,
На руинах биографии сюжет,
То ли бомба была,
То ли потоп, что ли.
Струна проводов,
Гул от них и от труб,
Выжил, погиб,
Выжил, погиб,
На глазах у солнца.
Завтра, вчера,
Понедельник с цветами,
Мы любим ещё сильней,
Когда глядим не глазами.
Забвенный сон,
Всё, что тебе надо,
С ненавистью влюблён
И рождён,
Но только от части.
Совести гвоздь,
Пронизает сердце,
Молод красив,
Стар и спокоен,
И горизонт говорит
О твоей же собственной воли.
Выбрано много всего,
Потеряно больше,
Рождение не кредит,
Всё в Божьей воле.
Пахнет трава на лугу,
Дышат звёзды,
Равнина глядит травой,
Океаны жалеют море.
Та колыбель гнезда,
Где двое в союзе,
Разделяют права,
Ростят потомство
И череда, и звёзды.
Шприц уже набран,
Кто-то сделал укол,
Не больной не здоровый,
Спасён землёю.
Там в глубине
Где котлы
И гудит пламя,
Жалеешь себя,
Называя Бога,
Не молясь,
Упрямая ненависть бытия,
Вечностью адова зноя.
Да ты один,
Ты всегда такой
И другие,
Но ты знаешь о том,
А они не в силе.
Портить чёрное белым,
Белое осквернить чёрным,
Смело идти,
Сидеть ещё смелее,
Глядя идти
И при этом быть
Безупречно серым
И где-то в той точке,
Где нет ничего
И остановилось время,
Постичь,
Становясь в длинну прямее,
Говорить себе,
Что нет никаких сожалений.