Стоял я, братцы, в порту Нью-Йорка

Стоял я, братцы, в порту Нью-Йорка,
Глядел на статую, что Свободой зовут.
И думал я, мужик не робкого десятка,
Про то, как сказки нам порой плетут.

Не та, мол, это баба, что с мечом
По миру рыскала, земли себе гребла.
Не та, что силой брала, да огнем,
А та, что бедных к себе звала.

"Придите, - молвит, - все, кто угнетен,
Кто голоден, кто нищ и обездолен!
Я вам приют, я вам закон,
Я вам свободу, хлеб и волю!"

И вроде складно все, и вроде ладно,
Да только жизнь, она, брат, не такова.
За этой статуей, что так нарядно
Сияет в небе, скрывается молва.

Молва о том, что не всегда тут рады,
Что не для всех тут хлеб да воля есть.
Что есть тут те, кто в золоте купаясь,
На бедных смотрят свысока, как зверь.

И думал я, глядя на эту даму,
Что факел держит гордо над землей:
"Не лучше ль было б, чтоб она, упрямо,
Светила тем, кто мается нуждой?"

Ведь статуя – она всего лишь камень,
А истинная Свобода – в душах тех,
Кто делится последним с бедняками,
Кто помогает, а не сеет грех.

Так вот, друзья, мораль сей басни такова:
Не верьте слепо громким именам.
Смотрите в корень, ищите слова,
Чтоб истину найти, а не обман.