Девушка Прасковья

сама она была из-под Самары
где каждый божий вечер самовары
пускают дым клубами на веранды
где аромат петуний и лаванды
так густо наполняет переулки
что даже поршни, ступицы и втулки 
речных судов и подвижных составов
им пропитались, где ни скрип суставов
ни шелест шин и ни гудки паромов
безудержных не заглушают стонов
что выпорхнув из форточек ночами
кружатся стайками крикливых чаек   
над пирсами, над сходнями, над Волгой
звеня тоской пронзительной и долгой

а вот сестра ее жила в Тольятти
где как рассказывал мне мой приятель
и по сю пору ситцевые платья
еще в ходу, где на людях объятья
предосудительны, чего понять я
не мог, где украшают яти
столбцы газет, где даже настоятель
мужской обители так обстояте-
лен, что изо всех занятий
предпочитает не коньяк, не кьянти
а спирт, где образ Сарасвати
над изголовьем девичьих кроватей
смотрелся бы уже совсем некстати
о чем конечно лучше и не знать ей

она б хотела перебраться в Сызрань
но город был до крайности замызган
он был когда-то светел и изыскан
ну а теперь со всех лепных карнизов
осыпалась лепнина и на мызах 
вольготно жить одним мышам да крысам
да кошкам летом, а зимой пронизан
весь город сыростью и стужей, этот вызов
принять смогли немногие, и жизнь
как кем-то брошенный к ногам огрызок
в нем стала самым главным призом
латентным зомби, чей конец уж близок
Создателя насмешкой и сюрпризом
быть может, горшим из природных ката-клизм